Читаем Дмитрий Лихачев полностью

«…Дмитрий Сергеевич рассказал, что обычно он приходил к Ахматовой вместе с В. М. Жирмунским. В Комарове она принимала их, сидя за письменным столом, расположенным поперек окна, слева от которого была полочка со сборниками ее стихов. Не поднимаясь, Ахматова доставала один из этих сборников и начинала разговор о стихах… По словам Дмитрия Сергеевича, это был удивительный праздник, во время которого у него возникло ощущение, будто они перенеслись совсем в другую, давно ушедшую эпоху».

Общество выбрало кумиров, за которыми готово было следовать. И Лихачев был среди них.

В 1964 году он становится почетным доктором наук Университета имени Николая Коперника в Торуне (Польша).

В 1965 году он участвует в симпозиуме «Юг — Север», организованном ЮНЕСКО в Дании.

В 1965–1966 годах он — член оргкомитета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.

В 1966 году его награждают к шестидесятилетию орденом Трудового Красного Знамени. Награда для знаменитого ученого — далеко не самая престижная.

В 1967 году он издает книгу «Поэтика древнерусской литературы», удостоенную в 1969 году Государственной премии. В этом же году он избран почетным доктором Оксфордского университета и приглашен в Англию для чтения лекций.

В 1970 году избран академиком, действительным членом Академии наук СССР.

В 1971 году избран иностранным членом Сербской академии наук и искусств. А также ему присуждена степень почетного доктора наук Эдинбургского университета. В том же году издает книгу «Художественное наследие Древней Руси и современность» (совместно с дочерью Верой).

С 1971 по 1999 год является председателем редколлегии серии издательства АН СССР «Литературные памятники» и проделывает там огромную работу.

В 1973 году становится иностранным членом Венгерской академии наук. Издает книгу «Развитие русской литературы X–XVII веков: Эпохи и стили», награжденную в 1975 году золотой медалью ВДНХ.

В 1975 году он издал книгу «Великое наследие: Классические произведения литературы Древней Руси».

Власть понимала, что все больший авторитет в обществе завоевывают ее противники. Порой она пыталась вступать в диалог, но чаще предпочитала действовать нахрапом.

Когда однажды Лихачев спросил Романова прямо — почему он препятствует его делам и поездкам, Романов ответил так же прямо: «Потому что ваши друзья на Западе — наши враги!»

Партийный вождь Толстиков, несмотря на возражения общественности и даже на телеграмму, пришедшую из Москвы, взорвал церковь на Сенной площади, сказав своим подчиненным: «Я никакой телеграммы из Москвы не видел!» Лихачев откликнулся на это так: «Постоянное разрушение русской культуры, начавшееся с войны 1914 года».

В том же 1975 году произошло знаковое событие: Лихачев открыто заявил о своем несогласии с происходящим в стране. Ему позвонил академик-секретарь ОЛЯ АН СССР М. Б. Храпченко и предложил подписать письмо членов Президиума Академии наук против «художеств», как выразился он, академика Сахарова, с предложением исключить Сахарова, великого физика, из академиков. Храпченко предложил за это некий куш, правда, не очень понятный: «С вас будут сняты все подозрения и претензии». Не очень было понятно, о чем идет речь. Впрочем, Лихачев даже не стал вникать в суть предложения и сразу отказался. «Я не могу этого подписывать, тем более не читая!» — сказал Лихачев. «Ну, на нет и суда нет!» — сказал Храпченко.

Потом Лихачева спрашивали: «Правда ли, что вы демонстративно порвали письмо Храпченко на глазах у всех?» — «Надо знать, что такие предложения делались по телефону. Кроме того, — заметил Лихачев с мягкой улыбкой, — это не мой стиль».

Действительно — пафос не был его стилем, скорее, ему была присуща ирония, именно поэтому он и пользуется такой любовью — пафосные персонажи кажутся фальшивыми и быстро надоедают. С той же иронией он рассказывал и о последующем — вслед за отказом подписать письмо — покушении на него.

Какой-то крепыш с наклеенными усами и в шапочке подскочил к нему на лестнице и ударил в живот — но новое двубортное пальто из толстого драпа смягчило удар, после чего он ударил кулаком в сердце — но там как раз лежала папка с докладом про «Слово о полку Игореве» и смягчила удар. «„Слово“ спасло меня!» — шутил Лихачев. Шутил, хотя, как выяснилось, тогда ему сломали ребра, но он пришел на заседание, сделал блестящий доклад и только после этого обратился к врачу.

Было совершено и еще одно нападение — в этот раз на квартиру Лихачева. Связано оно было, несомненно, с публикацией в 1974 году в книге Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» материалов Лихачева о СЛОНе. Лихачев передал Солженицыну свой лагерный дневник. Это был смелый шаг. Автора дневника легко вычислили — хотя Солженицын прямо не называл его имени, но код, которым Солженицын «зашифровал» имя Лихачева, легко разгадывался.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии