Дмитрий Русский

Он пошёл к Ивану и застал его, как всегда, с книжкой в руках. Интересно, что читает маленький гений? Не успел подумать, как Ваня повернул книгу обложкой к нему: «Сказки народов мира». Ну да, когда знаешь обо всём на свете, остается сказки читать…. Но, в конце-концов, Ваня – десятилетний мальчишка, и это нельзя сбрасывать со счетов.

Присел рядом. И тут Митяй понял, что даже не переоделся: на рубашке – следы крови. Иван смотрел вопросительно, но молчал. Да, в выдержке пацану не откажешь….

- Иван, что ты о себе помнишь?

- Многое…. Не помню только, как родился. Помню Валерию Петровну. Я думал, что она – мама, но теперь понимаю, что она, наверное, моя бабушка.

- Вань, она такая полная, с седыми волосами и  короткой стрижкой. А на правой щеке – тёмная родинка?

- Да. А ты откуда знаешь?

- Потом скажу. А отца?

- Пётр Семенович. Почему-то они так друг друга звали – по имени и отчеству.

- Высокий, худой, в очках и тоже седой?

- Точно. Они часто в белых халатах ходили. Может быть, врачи? Хотя…нет. Ученые, скорее всего.

- А что с ними случилось?

- Не знаю. Они меня очень любили. С бабушкой мы всегда играли, почти целыми днями. В последний раз, когда видел их,  она сказала, что будем играть в новую игру. И мы поднялись на крышу. Она привязала меня к собаке, а та выпрыгнула в окно.  Потом какой-то непонятный шум….

- А потом?

- Я уснул. Проснулся, когда меня несли на руках в огромную машину. А после –  уже ничего хорошего….

- А всё-таки?

-  Мне исполнилось два года, когда я точно понял, что не такой как другие дети.  Почему-то я знал всё: историю, химию, физику. Но тогда со мной ещё не догадывались говорить об этом. Так, глупости всякие требовали: читать – по слогам, считать – на каких-то палочках. Всё началось позднее. Меня, конечно, забрали из обычного детдома и бесконечно изучали. Я ж говорю – подопытный кролик.

- Но как ты оказался здесь?

- Пришло однажды в голову, что никто ни разу даже не попытался со мной играть. Одни вопросы и вопросы. И я представил, что так будет всю жизнь….  И замолчал.

- Как замолчал?

- Просто. Перестал говорить и всё.

- И сколько ты молчал?

- Почти три года. Бились со мной, пытались что-то  делать. А потом махнули рукой и отправили сюда.

- А здесь ты заговорил?

- Не сразу. Месяца через два. С Линой…

- И решил стать – как все?

- Да, как все. Так лучше. Пусть меня оставят в покое.

- Но… ведь так тяжело?

- Уже нет. Я научился приспосабливаться. Только вот без компа плохо. Главное – я причины не знал. Что происходит? Откуда это лицо? Мистика какая-то….

Иван помолчал, потом спросил:

- А ты что мне скажешь?

- Что ты хочешь знать?

- О родителях. Где они? Я искал везде, в Инете. Никаких следов. И я решил, что попал сюда из параллельного мира. Сбой системы…или – ошибка в расчётах.

- Ваня, твои родители погибли. Тебя успели спасти, а сами…. Но это – твой мир.

  Конечно, Митяй не мог сказать, что настоящих родителей у Вани не было никогда. Что тот – научное открытие, продукт долгой и успешной работы многих людей. Кажется, так это должно называться: продукт… результат. Но рядом с ним сидел такой живой и несчастный мальчишка. Молчать три года…. А он бы смог?

Ваня прикоснулся к рубахе.

- А это…оттуда?

- Да. Собака тоже погибла.

- Я помню её. Большая и лохматая. Вроде, овчарка?

- Да. Умная. Её звали Мальчик.

- Это ведь она меня спасла?

Ваня встал, начал ходить по комнате, а потом остановился перед Митяем:

- Дима, сними эту рубашку. Оставь её мне.

- Зачем?

- Понимаешь, на ней – кровь и шерсть. Когда-нибудь…

Он замолчал, но Митяй догадался, о чём думает Иван. Наверное, у него это получится. Когда-нибудь…

- Вань, а теперь твоя помощь нужна. Ты говоришь, что родителей искал. Значит, если понадобится найти какую-то информацию, сможешь?

- Смотря какую.

- Мне нужно знать всё о близнецах.

- Я попробую.

- Но… ведь тебе нужно использовать компьютер?

- Я справлюсь. Теперь я понял, в чем дело, и не боюсь. Страх есть, когда необъяснимо…. Я попробую вступить в контакт. Пусть скажет, что он хочет знать.

- Запомни: его зовут Тимур.

***

Вторую половину дня Митяй провёл, исходив весь город вдоль и поперёк. Он хотел попасть в Зордарн, чтобы увидеть Заркома и посоветоваться с ним. Но на этот раз ничего не вышло. Митяй думал о том, что допустил ошибку. Непростительную ошибку: не расспросил Бориса о Тимуре. А ведь тот ему говорил о единственном друге. Значит, Тимур к немому Борису прорваться смог. Но как?

Город прихорашивался: скоро Новый год. Митяй не любил праздники. Про его день рождения никто и никогда не вспоминал, только в последнем детдоме однажды испекли пирог с брусникой. Тогда ему исполнилось тринадцать лет.

Да и кто мог сказать о его настоящем дне рождения? Наверное, приблизительно прикинули. Знала только мать. Увидит ли её когда-нибудь? Да. Но сама она  об этом даже не узнает…. Клеймёный, меченый…. Помнит ли она о нём?