Вечером к нам приходили гости, раскладывались два, а иной раз три ломберных столика, чаще всего играли в винт или бридж. Мои тети предпочитали рамс, итальянцы играли в покер с ограниченным «сольтом» или ставкой, для чего имелись специальные фишки из слоновой кости разных цветов и формы, длинные и короткие прямоугольники и кружки. Когда все эти игры закончились, и времена изменились, мы, дети, играли этими фишками в «блошки». После общего чаепития некоторые гости продолжали игру, а другие переходили в залу, где отец любил устраивать импровизированные концерты, усаживал маму за рояль и пел большею частью по-французски.
Нас, детей, конечно же, под надзором Китти, отправляли спать. Перед сном нам надлежало стоя на коленях молиться. Молитва звучала так: «Боженька, милый!
Пошли здоровья маме, папе, Китти, Лизе, всем тетям и дядям, во имя отца и сына и святого духа. Аминь!»
Помню грандиозное торжество — день рождения моей мамы еще в старой квартире в ноябре 1922 года. Было много гостей, подарков и множество хризантем. Мы, дети, выучили написанное отцом в честь этого события стихотворение и утром его декламировали:
Очевидно, поэтический дар не относился к сильной стороне талантов моего отца.
Чтобы ввести читателя в атмосферу того времени, самый расцвет которого предшествовал моему рождению дет на пять, лучше всего прочесть шутливое стихотворение) моего двоюродного племянника Алика Шахбудагова, который был старше меня лет на пятнадцать, пережил бакинские ужасы и недавно скончался.