Дневник. 1873–1882. Том 1

Не знаю, вышло ли что-нибудь серьезное из разговоров великого князя с государем наедине; но тот разговор, который происходил в моем присутствии, не привел ни к какому положительному заключению. Мы останемся и впредь в том же ежедневном опасении за наш левый фланг, где в случае нападения неприятельской армии встретим ее не более чем с одной дивизией или с тремя бригадами. Главнокомандующий намерен сначала покончить с Плевной, дождавшись для этого прибытия 2-й пехотной дивизии. Пройдет довольно времени, пока можно будет чего-либо достигнуть с этой стороны, а между тем на левом фланге, откуда мы должны ожидать главные силы противника, мы останемся в том же раздробленном и слабом расположении.

Когда я заметил это в разговоре с главнокомандующим и Непокойчицким, то получил два ответа: во-первых, что турки не решатся перейти в наступление; во-вторых, что никаких нет свободных войск для подкрепления левого фланга. Казалось бы, прежде всего следовало отправить на позицию при деревне Папкиой по крайней мере ту бригаду, которая отделена от 1-й дивизии и остается здесь, в Беле; для этого стоило бы только Императорской главной квартире переместиться как можно скорее на новое место; почему бы не перейти туда немедленно, хоть бы сегодня или завтра. Но нет: переход отложен до вторника. Спрашивается: для чего? Завтра воскресенье, необходимо выстоять обедню; следующий день – понедельник, дурной день, да к тому же 1 августа, а следовательно, надобно опять молиться и вывести гвардейскую роту на церковный парад. И вот из-за каких пустых поводов отлагается день за днем столь необходимое подкрепление войск!

Вчера в первый раз пошел сильный дождь с грозой; зной сменился сыростью и грязью; в палатках всё измокло, а для перехода от одной палатки к другой пришлось прибегать к доскам, камням и т. д. Государь перебрался из своей палатки в дом, в котором до сих пор помещались некоторые лица свиты и прислуга.

2 августа. Вторник. Наконец сегодня покинули Белу и верхом прибыли к Горнему Студеню, где государь был встречен войсками, расставленными шпалерами: прибывшей вновь 3-й стрелковой бригадой и частями 11-го корпуса (1-й бригадой 11-й кавалерийской дивизии и 1-й бригадой 32-й пехотной), участвовавшими в сражении под Плевной. Бригада 32-й пехотной дивизии понесла в этом сражении большие потери, но теперь совсем оправилась, солдаты смотрят бодро. Завтра эти войска (11-го корпуса) выступают к Осман-Базару, к Чаркиою, где войдут в непосредственную связь с 11-й пехотной дивизией. Завтра же подойдет к войскам, занимающим передовую позицию у Папкиоя, 2-я бригада 1-й дивизии, находившаяся в Беле для охранения Императорской главной квартиры.

Таким образом, с нашим перемещением сюда войска левого крыла получают в подкрепление целую пехотную дивизию и кавалерийскую бригаду. Я начинаю смотреть спокойнее на положение дел: если до сих пор турки не успели воспользоваться нашей слабостью и раздроблением, то можно надеяться, что мы выйдем из этого опасного положения, как бы они ни усиливались войсками, прибывающими (по газетным известиям) в Шумлу и Разград. Есть известия, что турки должны были отделить войска на юг, ввиду разрыва с Грецией и готовящегося восстания в Фессалии и Эпире. Сербия, получив от нас миллион рублей, обещала начать наступательные действия сообразно с указаниями, данными нашим главнокомандующим. Туда опять едет наш пресловутый агитатор Ростислав Фадеев; ему разрешено отправиться совершенно частным лицом, но он все-таки счел нужным побывать сперва в Беле и на днях являлся ко мне.

По прибытии в Горний Студень мы расположились вне деревни (занятой уже Главной квартирой главнокомандующего): на открытой площадке, отделенной от деревни оврагом, нашелся небольшой особняк, бывший, по-видимому, корчмой; в нем государь занял три маленькие комнатки, а в других трех поместились граф Адлерберг, князь Суворов и я. Комнатку в подвале занял доктор Боткин, а вся остальная громадная свита разместилась частью в сараях и под навесами около самого дома, частью же в палатках, разбитых на открытом поле. Вид нашего расположения – с огромным обозом и целым табуном лошадей – совершенно напоминает деревенские ярмарки. Сегодня мы все обедали у главнокомандующего. Вечером сделалось свежо, почти холодно. Я доволен своим помещением, несмотря на то, что окна без рам. Без малого два месяца я провел в палатке, так что успел уже отвыкнуть от комнаты.

6 августа. Суббота. Несмотря на открытую и возвышенную местность нашего нового бивака, число больных у нас не уменьшается; почти все страдают расстройством желудка, не исключая и самого государя. Сегодня ему сделалось дурно во время обедни в походной церкви (по случаю праздника Преображенского полка и гвардейской артиллерии), так что он удалился до окончания службы.