Дневник. 1914–1920

С. говорит: «Это их личное дело» – «Оно конечно». Потом о Вырубовой стал солдат говорить, что жил на Гороховской, так ее к Распутину два раза в неделю в колясочке возили, будто ноги болят, для исцеления, а она такое с ним разделывала, и т. д. С. говорит: «У нее, правда, ноги разбиты». – «Знаем мы, как разбиты». Вообще, фетиш царя и его дома развенчан совершенно. О Боге пять часов матрос спорил с сектантом, вытащили Библию, и матрос говорил очень разумно (не по-большевицки) об отделении церкви от государства: «Если ты говоришь, что девка без венца не идет, строй церковь, нанимай попа и хоть десять раз венчайся, только с государства на это денег не бери». Но большинство солдат было на стороне солдата, который сказал: «Как же это, значит, одни дети законные, а другие – незаконные?» – «Нет, все законные», – ответил матрос. Но с этим не согласились. О «буржуях» ни слова, вся ненависть к Красной гвардии. Денег у них (б[ыло]) много – свободно платили 2 р. 50 к. за маленький бутерброд, молоко, 2 р. 50–20 папирос, 4 руб. – кусок гуся и т. д.

В Петербурге в нашем Центральном комитете мнения разделились – все трудовики за то, чтобы работать с большевиками на оборону, народные социалисты – без большевиков. Прошла резолюция народных социалистов, прошла она и в объединенном заседании представителей всех государственно мыслящих партий от с. рев. до к. д. включительно. Странно, что народный социалист Станкевич предложил себя большевикам для обороны, он там (в Центральном комитете) был, но об этом своем шаге молчал. Среди народных социалистов полная солидарность. Городской комитет (партии), состоящий из трудовиков, потребовал пересмотра, но они говорят такие глупости, что вряд ли перерешат, С. в этот момент уехал. Вчера ему пришлось доложить об этом на московском межпартийном заседании, причем события уже пошли вперед. Германия согласна на мир плюс новые условия, указанные в газетах, и одно там не указанное: «оккупация Москвы и Петербурга немцами для организации правильной демобилизации и слежении за исполнением условий». Это передавали из Совета народных комиссаров. Наш Центральный комитет решил сам организовать отряды для борьбы с наступлением немцев, но теперь дело меняется. Собирается Учредительное собрание, и все должно сосредоточиться вокруг него, какое бы оно ни было. Оно соберется скоро, но не в Петербурге и не в Москве, очевидно. Еще сообщил Филатьев, что союзники заключили с немцами мир. Говорят, что московские генералы готовят серебряное блюдо для хлеба-соли немцам. Вчера вдруг в гимназии Дервиз бал – он прошел особенно оживленно из-за радости о приходе немцев. Какое-то безумие охватило всех, и все забывают родину, думая только о своей сохранности.

Чем общество лучше народа, который отказывается идти против немцев, устав от войны? Говорят, что из Минска отошло 27 поездов с болеющими солдатами. Говорят о монархическом заговоре, открытом в Москве или Петербурге. В типографии «Задруга» хотели конфисковать линотип. Анисимов поехал к Бончу, тот вышел к нему, как побитая собака, и сейчас же добился перерешения. Но местные исполнители не желают подчиняться. Они, впрочем, так неумело его (линотип) разбирали (10 часов), что возчики уехали, тогда они оставили во дворе и сказали, что завтра приедут. Пользуясь бумагой Бонча, рабочие поставили его мигом на место, и на следующий день те остались с носом – все пошло на пересмотр. Рабочие в типографии «Задруга» были все большевики – теперь нет ни одного.

13 февраля

Вчера вечером на собрании представителей различных общественных организаций (жалкие представители) ясно стало, что эти спасать родину не будут, они подыскивают оправдание тому, чтобы «радоваться» приходу немцев; все стремление сводится к обеспечению себе порядка и покоя в те немногие часы, которые будут между бегством Совета и вступлением немцев, если они действительно придут (у меня внутреннее чувство, что этого не будет). Говорила Кускова, что немцами поставлено еще два новых условия (кроме поставленных вчера: 1) оккупации Петербурга и Москвы. для правильной демобилизации и сбора контрибуции и 2) разоружения Красной гвардии – 1) оккупация до всеобщего мира, 2) переговоры с признаваемым всеми правительством, а не с народными комиссарами.

В Совете царит хаос: московский совет хочет отделиться от петербургского и, отказавшись от мира, защищать Москву. Там все время рабочие кричат своим вождям: «Предатели, продали» и т. д. Совет жаждет, чтобы пришел отряд в 300–400 человек, и то мог бы.

В штабе вчера Крыленко заявил на требование удаления пленных с железных дорог: «Еще рано!» Очевидно, все они или многие, продались, а между тем, по частным сведениям, эти пленные давно сорганизованы. Записалось в Москве по вчерашний день в Красную армию 13 000 человек, и часть их уже отправлена навстречу немцам, но часть их перешла из Красной гвардии, так что учесть наплыв трудно.