Читаем Дневник. 1938-1940 полностью

3 мая 38 года. Здравствуй милая Таня. Шлю тебе горячий привет. Письмо твое я прочитал и теперь отвечаю на него. Праздник Первое Мая мы провели хорошо. Нас отпустили 29 апреля. 30 апреля была очень теплая погода. Мы никуда в этот день не ездили. 1 мая был пасмурный день. Адик поехал н был на параде. Его взял дядя Женя. Он уехал 29 и приехал 1 мая вместе с Худяковыми. Вечером мы с Адиком опять поехали к Худяковым и там переночевали. Мама приехала в 2 часа, а папа был в театре и приехал позже. Он смотрел «Враги» Горького. Гере купили велосипед (конечно не настоящий, а маленький) и он катался на нем. Мой велосипед в ремонте, но теперь, наверное уже готов. Тете Тоня хотела приехать на дачу 29, но машина не пришла и они до сих пор не уехали. У нас уже тепло и я — хожу раздетым. Мы выписываем журнал «Пионер» и «Огонек». В «Пионере» есть много интересных рассказов. 1 мая мы хотели идти на демонстрацию, но, когда мы с папой пришли, колонна ушла. Мы ездили ехали на метро, от Курского вокзала, где уже он выстроен, до Дворца Советов. Мы должны были пересаживаться. Под землей там есть проход. Новые станции стали еще лучше. Недавно открылся новый Крымский мост. Он подвесной. По дли Старый Крымский мост уже сломали. По ширине новый мост 38 метров. Он весь асфальтирован. Яузу около нас уже расширили и сделали стену. Москва-река стала широкая и по ней уже ходят теплоходы. Привет тебе от мамы, папы, от бабушки, от тети и Тони. Целую тебя крепко. Вива.

4 мая. Среда. «Молодая Гвардия» отказалась принять «Перв[ого] воздухопл[авателя]. Редактор Клюева очень хвалит вещь, но заявляет, что это для детей, а их журналу не подходит. Это, конечно, вздор. «М. Гв.» — журнал юношеский, и мой роман написан как раз для юношества.

Разочарован, но не слишком!

5 мая. Четверг. «Д.К.» предлагает переделать ряд статей.

7 мая. Суббота. Пискунов все отсрочивает договор на «Волшебник Изумрудного города». Звонил в «Пионер» — безрезультатно.

10 мая. Вторник. Большой день! Было совещание в «Лит[ературной] Газете» по детской литературе. Я пропустил занятия в Заочном Институте и пошел. Раскаиваться не пришлось — масса впечатлений. Разговаривал с Маршаком, Макаренко. Когда сошлись все трое, С.Я. сказал обо мне, обращаясь к Макаренко: «Он будет делать хорошие вещи!» — «Да, я его знаю», — отвечал Макаренко.

Маршак рекомендовал меня Андрееву и редактору «Детской Энциклопедии» Панкову, советуя привлечь меня к работе в «Д.Э.»

Были доклады о детской литературе Андреева, Маршака и Макаренко. Доклады хороши, как доклады, а жизнь идет попрежнему (литературная жизнь).

Передал статьи для «Д.К.» Молодых, она их сдает Маршаку.

Ивантер принципиально согласен взять «Барсака».

Кстати — посмотрел и на писательские нравы. Очень характерна схватка в рыночном тоне между писательницей Агнией Барто и редактором «Лит[ературной] Газеты» Войтинской. Виктор Шкловский с его язвительной манерой подзуживания доставил несколько неприятных минут Маршаку по поводу плана специального номера «Лит. Г.» о детской литературе, составленного Маршаком и Чуковским.

16 мая. Понедельник. Ивантер предлагает сократить «Барсака» и дать план сокращения. Панков просил написать пробную статью для «Дет[ской] Энц[иклопедии]».

17 мая. Вторник. Был в Д.И. по вызову редактора М.Л. Мейровича. Предложено мне (по заданию Маршака) написать научно-фантастический рассказ для предполагаемого «Детского Альманаха».

19 мая. Четверг. Говорил о своей литературной деятельности с директором Института Ст. Ив. Полькиным (правда, о сказке умолчал — не хватило духу!)

Сдал в «Пионер» оригинал «Барсака» с купюрами и пробный перевод 1-ой главы (сделан 18-го).

20 мая. Пятница. Безрезультатно был в ДИ. Редактор Пушкарев очень хвалит «Перв[ого] возд[ухоплавателя]», но предлагает изменить сюжет. По его мнению Ракитин должен попасть в тюрьму именно за то, что изобрел шар.

22 мая. Суббота. Переехали на дачу.

25 мая. Вторник. Ивантер в основном признал мою работу приемлемой (ляпсус с «белыми» и «белокурыми» — blondes — бородами!) Это приятно!

26 мая. Среда. Был у Мейеровича. Предложил идею зеркала из пленки (пришла в голову 18 мая при пробуждении, когда проснулся, но еще не вполне очнулся). Идею М. одобрил, но сюжет забраковал. Надо переработать. Мейерович рекомендовал меня в «Пионерскую Правду», редактору научно-попул[ярного] отдела Ханчину.

Сдал пробную статью Панкову для «Дет[ской] Энц[иклопедии]».

27 мая. Четверг. Ивантер окончательно согласился принять «Барсака». Катастрофа у троллейбуса вследствие излишней торопливости. Не столь пострадала нога, сколько брюки.

Был у Ханчина в «П. Пр.» Договорился о написании нескольких статей.

28 мая. Пятница. Написал для «П. Пр.» статью «Системы счисления» и сам же забраковал — очень сухо!

29 мая. Суббота. День побед! Сразу три успеха: заключены договоры на «Волшебник Изумр[удного] города», на «Барсака» и с «Д.Э.» (моя пробная статья настолько понравилась ред[актору] Мильвидскому, что он даже не нашел недостатков!) Мейрович взял для прочтения новую схему «Солнечной станции Е-16».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука