Дневник 1939-1945

Как и при каждом кризисе, я теряю голову, но спрашиваю у своего сердца. Ах, как хорошо быть раскованным, дышать полной грудью. Я недостаточно силен, чтобы отказываться от таких глубоких переживаний. И к тому же наши великие мастера воспитывались под воздействием таких потрясений: Шекспир и Бальзак были на грани больших конвульсий. А святые благоденствуют только в героические времена.

Будет ли Германия контратаковать в Африке?

Я вновь вступил в партию Дорио, но только из принципа, чтобы отчетливо показать мою приверженность фашизму. Детали этой акции мне были безразличны с тех пор, как я с ним познакомился. Меня интересует лишь майевтика человеческой души через действие и непрочность соединения идей в огне событий.

Что, например, в далеком будущем может выйти из конфликта между коммунизмом и фашизмом? Не появятся ли снова между ними точки соприкосновения? Или же этому помешает драма между славянами и немцами? А драма между немцами и евреями?

Что произойдет с англосакской "демократией", закалившейся в борьбе? Там вновь возобладают арйстократические элементы? С меньшей долей лицемерия и более широко, чем прежде?

Здесь случай диалектических преобразований идеи мощи. Контаминация национализма французских фашистов и национализма немецких фашистов до такой степени, что националисты стремятся создать свой Интернационал - тогда как интернационалисты из числа масонов подумывают о вторичном открытии отечеств = контаминация буржуазного голлизма полунационалистического коммунизма, все это лишь детали на фоне крупных смешений на Востоке и на Западе.

- Теперь и Англия обеспокоена своими союзниками: мощными, властными и презрительными - она теряет свои колонии, она видит разрушенные города; она оказывается на уровне Франции 1914- 1918 гг.

Малые страны, которые образумились под действием исторических событий - это такие страны, как Голландия, Бельгия, Богемия, Польша, Франция, да и Англия тоже.

Всегда существовала старинная борьба испанцев с англичанами за Атлантику. Испанцев всегда били, но они всегда выживали. Португалия также потеряет свои колонии - как Бельгия, Голландия и Франция.

- Националист французский бьется за Эльзас или за Мадагаскар в зависимости от того, живет ли он за счет Америки, России или Германии.

Национализм малых стран медленно размалывается.

16 ноября

В последние дни я пришел к убеждению - как на основании поступков немцев, так и на основании их слов, - что они испытывали только подозрительность и брезгливость по отношению к тем редким элементам фашизма, которые существовали во Франции. Их представители, связанные с гитлеровцами, - демократы от рождения и по своей природе - желают во Франции просоциалистической и мирной демократии, немного антисемитской, антиклерикальной и, стало быть, в достаточной мере масонской. В этом они сближаются с берлинскими империалистами, которые боятся возрождения националистов через аскетические средства фашизма.

Итак, людям наподобие меня больше нечего делать. Их чувства: антидемократические, антисемитские, антимасонские (я антимасон, потому что я традиционалист и оккультист), - отдаляют их от англосаксов и от голлизма, и они больше не могут надеяться на что-то значительное от немецкого влияния во Франции и в Европе после приобретенного ими опыта. Им остается только вернуться под крышу своего дома и вдыхать горькое сознание европейского упадка и невозможности осуществить свою мечту о чистом аристократическом и воинствующем социализме. Если гитлеризм не скончается вместе с военным поражением, он увязнет в капиталистической прибыли, в либеральной и анархистской коррупции.

Так, в каждую эпоху идеал доктринеров от теории разбивается о реальность. Но не забывай о своем реализме историка: ты всегда любил цивилизацию за тот минимум, который она сумела создать. Гитлеризм все же пробудит европейское сознание к мысли о еврейской проблеме, о проблеме единства Европы, и продвинет вперед дело социализма. Он также внедрит спорт в сферу деятельности государства.

- У меня были дикие споры с Ахенбахом по поводу соперничества Деа и Дорио - именно там и вырвались наружу чувства, высказанные в посольстве. Но надо сказать, что в теперешних условиях они правы, они не могут делать ничего, кроме того, что делают сейчас: Германия любой ценой стремится поддержать видимость правительства Виши, чтобы не находиться во враждебных взаимоотношениях со всей французской нацией и тем самым не способствовать голлизму. Но мы, французские националисты, несмотря на наши чувства европейцев, мы должны бороться, даже из-за нашего чувства европейцев, - бороться за поддержание или, скорее, даже за реставрацию автономии франции.

Параллельно этому голлисты должны бороться с англосаксонским вмешательством подобно тому, как мы боремся с германским вмешательством.

Мы должны быть одновременно и националистами, и интернационалистами - как коммунисты.