Дневник 1939-1945

Для меня, который вовсе не мистик, самоубийство будет как минимум пережитая молитва. Мое "любопытство", когда я подумал, что убит под Шарлеруа: "Наконец-то я узнаю". Посвятить в таинства самого себя.

12 марта

- Пылают города во Франции, в Германии, в России. Эта цивилизация, такая разрушенная и такая истощенная мирным временем, завершается войной. А всеобщее безразличие показывает, что люди жаждут, чтобы все кончилось. Они испытывают тайную потребность увидеть, как исчезнет то, что, однако, пока еще является предметом их забот: комфорт, роскошь. Им вполне безразлична красота, которую они не знают.

Все это хорошо: чтобы какие-то вещи возродились, они должны умереть. А почему бы им не возродиться невидимыми? Коммунизм, фашизм, либерализм смешались в один клубок бьющихся в конвульсиях рептилий. И посреди всего этого продолжается мрачное наслаждение и мрачная скука тех, кого непосредственно не коснулось зло. Пленные радуются тому, что не находятся при смерти, а находящиеся при смерти - тому, что не умерли. Кто-то рассказал мне, что секретарь Папы римского сказал Пьеру Дэю: "Мы - за триумф большевизма". Доминиканцы уже мне говорили нечто подобное. Это вполне возможно: у Церкви имеются серьезные основания быть недовольной самой собой, ничтожеством своего теперешнего положения, деградацией своей метафизики и ничтожеством своей морали. И она в ужасе от того общества, которому потакала. И ей безразлично, что проиграны великие дела, за которые она цеплялась последние три века.

Как бы она могла поверить в фашизм? В то время, как я в него уже больше не верю. В фашизме слишком мало социализма. Это всего лишь пробуждение буржуазного героизма, но он не осмелился сломать свои рамки, и эти рамки его в конце концов задушили. Гитлер, оказавшийся в большой беде, не издает ни единого крика души, не проявляет ни малейшего скачка фантазии. Он окаменел в пределах своих сил. Коммунизм по меньшей мере будет совершенной и определенной глупостью данной цивилизации. Машина имеет право венчания на царствование.

Если только гений русских не иссякнет снизу, как иссяк наш, если не разорвутся узы, в которых он окреп!

Один немец сказал мне: "Мы теперь преисполнены восхищением ко всему, что как русские". Это ужаснуло меня, так как в конце концов русских 180 миллионов, весь мир - их союзники, а против них 75 миллионов немцев. И у русских есть просторы и зима. И они последние двадцать лет думали только о войне. Это, видимо, их способ обороны, чудо их терпения, прилежания. И ведь это еще только оборона.

Мне же все это безразлично, я хотел бы думать только о метафизике и о мистике. Во всяком случае, Думаю, что мне хватит времени, чтобы приготовиться к потустороннему миру. Платон - истинный изобретатель христианства до святого Павла. Павла и Иоанна невозможно себе представить без Платона, в котором сконцентрировалась вся греческая мысль. Говорят, что христианство отличается от античной мысли идеями любви и милосердия. Но у Платона, если и нет милосердия, то есть любовь - и не только в "Пире". Нежная и незаметная вибрация любви без этих судорог христианской (мистической) любви на Западе.

15 марта

- Сегодня вечером я мрачен и спокоен. Я один в своей холостяцкой квартире. Это приятная квартира, где почти ничто меня не шокирует, где какие-то предметы меня очаровывают. Но почему они здесь? Какой-то предмет в жилище, даже если его выбрал сам, либо он был выбран любимым человеком, приобретает исключительный характер, который удивляет и беспокоит. Существует ли в мире какой-либо предмет, который заслуживает того, чтобы его оставляли у себя, и который в себе содержит достаточно много разнообразных элементов, отвечающих нашему представлению об идеале? Есть столько книг, которые я не читал или прочел не так как надо, и еще такие, которые я читал так много. Являюсь ли я их действительным владельцем? В этой квартире я любил, и прах веков медленно оседает. Иногда я уже не знаю, придет ли ко мне та мгновенная смерть, которая так мне дорога. Эта война превращается в утомление, как любовь; а цели войны растворяются, как прелести любви и ненависти. Враг похож на врага, а его усмешка горька. Все забыли о своих планах и готовы как угодно сложить оружие.

Коммунизм мертв, и фашизм тоже, а старый либерализм, изможденный, хихикает у себя в уголке и не знает, что уже ни на что не похож.

Чего стоит "Всадник"? Он скоро будет напечатан, и вечное разочарование снова посетит мое сердце, которое, кстати, вовсе не беспокоится. Мой талант? Я об этом больше не думаю и наслаждаюсь жизнью самой по себе, которая является единственной вещью - аб-судной и неделимой, - составляющей ужасающий контраст со смертью.