Дневник 1939-1945

Получил освобождение от призыва. Я начал одновременно действовать в трех направлениях: добиться отправки в Испанию через Жироду, получить назначение в английскую армию, освободиться от призыва. Болезнь сердца, к сожалению, оказалась явной: ярко выраженный аортит, который у меня обнаружили шесть или семь лет назад. Болезней набрался целый букет: сердце, болезнь печени, расширение вен, вари-коцеле, геморрой, грыжа (последние не представляют пока серьезной угрозы).

Это дает мне колоссальную свободу. Запереться дома и писать толстые книги? Или заняться политической журналистикой? Или духовной? Или вступить на какое-нибудь поприще? Это будет зависеть от обстоятельств, может, от случая.

Так или иначе - никакого желания вернуться в пехоту или в действующую армию. Полное отвращение к стряпне из общего котла, дурацкой работе и дурацкому общению. Слишком большая цена за несколько минут священного трепета, за то, что прежде меня так влекло и манило. Я слишком измучен необходимостью думать обо всем этом - гораздо больше, чем необходимостью писать. Писание - такая пустая затея. Мыслительная деятельность, будучи еще более бесполезным занятием, лучший способ бросить вызов судьбе.

- Обедал в пятницу 29 сентября с Бержери1 у Фабра-Люса.2 Не видел его по меньшей мере года два. Совершенно тот же, каким я всегда его себе представлял. Все тот же Клеранс. Четкий и ясный отчет о происходящем, выстроенный в сухую и узкую схему. Определенно внятная позиция, за которой скрыта чрезмерная осторожность и осмотрительность. Втайне от всех он страшный пораженец. Интересно, проявятся ли в нем наконец его германские корни. У меня были опасения на этот счет, сразу после войны. Не мечтает ли он стать Statthalter (наместником), оставив мысль стать председателем Совета, диктатором?..

Он говорил, не закрывая рта, и как всегда остался доволен успехом своих застольных речей. Он живет ради всех этих мелких закулисных побед. Утверждал, что днем собирался дать по мозгам Даладье в Комиссии по иностранным делам, но заседание не состоялось! И Соервен, зная об этом, позволял ему говорить!

Фабр-Люс тоже пораженец. Капитулянтство городских верхов. Известное дело. Граждане Кале всегда готовы намылить веревку, чтобы спасти свое барахло. Но о каком имуществе может идти речь? Капитализму во Франции пришел конец.

Конечно же, эта война начата из рук вон плохо. Но Франции ничего не остается, как умереть, сражаясь. Ее победа была бы столь ничтожна. Ни Франция, ни Англия не имеют жизнеспособных идей, чтобы переделать Европу. Элиты этих стран слишком ослаблены,

1 Гастон Бержери (1892-1974) - французский политический деятель, один из инициаторов Народного фронта. Будучи убежденным пацифистом, поддержал маршала Петена, после чего был некоторое время послом режима Виши в Москве и Анкаре.

2 Альфред Фабр-Люс - французский политический деятель, сторонник сильных режимов (Муссолини, Салазар).

чтобы придать форму Женеве, привнести новые здоровые и сильные идеи. Они твердят о переделе Чехословакии, Польши. Но этих государств недостаточно, чтобы уравновесить Германию и Россию, и мы имеем тому доказательство: имеем то, что имеем.

Евреи и франкмасоны не сумеют положить начало дунайско-балтийской империи. Они создадут армию Лиги Наций. Тогда Европа станет какой-нибудь Швейцарией во главе с еврейским Генеральным Штабом. Меня это вовсе не прельщает.

- Я с ума схожу от мысли, что Моррас умрет, не оставив наследника. Я мучаюсь этим вот уже двадцать лет подряд. Я должен был бы стать его продолжателем. Это дело было мне вполне по плечу. Но я не вхож в этот неведомый и, по всей видимости, закрытый мир. А. Ф. Гаксотт меня ненавидит и сторонится. А кроме него больше не с кем работать. Надо бы с ним повидаться.

- У Фабр-Люса мы только что узнали о результатах 2-го визита Риббентропа в Москву. Мои капитулянты переметнулись на сторону вражеской пропаганды: Польша уничтожена - нам незачем больше воевать! Нам нужно, заключив мир или временное перемирие, сбиться в один западный блок: Франция, Англия, Италия, Испания. Эти все еще цепляются за Италию, как другие французы еще вчера цеплялись за Россию.

С 1870 года французы надеются на союзников, чтобы все уладить. Я не пложу детей, но у меня будут союзники, которые будут сражаться вместо меня.

Бержери охотно перечислял наши слабости в бомбардировочной авиации и противотанковой артиллерии. Докладывал о поставке русских самолетов немцам.

Соервен, как заправский двойной агент, покачивал головой.

1 Речь идет, по-видимому, об эссе "Актуальность XX века". "НРФ", 1939. № 314.

Я только что написал статью для "НРФ",1 которая не оправдала моих надежд. Слишком часто я смотрю на вещи сквозь призму истории. Я мечтаю о более глубоком анализе. В противном случае надо было бы стать просто историком. Возможно, это и было моим истинным призванием. Но какой это адский труд! И что бы тогда стало с моей дорогой ленью?