Читаем Дневник 1939-1945 полностью

Дело дрянь. Немцы обошли Брюссель, Шарлеруа, Мезьер и т.д. ...

Они нас давят танками и самолетами. Обошли линию Мажино. Напрасно стараются английские летчики.

Всегда берет оторопь от осуществления того, что ты предчувствовал и предвидел. Все же я не думал, что все

1 Жорж Борис - французский публицист, основатель еженедельника "Ла Люмьер", на страницах которого неустанно разобла-Угрозы клерикализма, фашизма и капитализма.

будет так быстро. И несмотря ни на что, я был опьянен окружавшей меня глупостью. А ведь меня уверяли, что линия Мажино не была доведена до конца.

Три танковых дивизии против пятнадцати. Десять тысяч самолетов против тысячи.

Сегодня скажет свое слово Муссолини. Возможно, мир будет заключен уже через 48 часов.

Днем - заседание Палаты: это будет красиво. Рейно и Даладье, два лика нашей беспомощности: вялость и фанфаронство.

Муссолини, вероятно, ударит в этот час.

Собираюсь снять немного денег со счета в одном полуеврейском банке: банкир уверяет меня, что скоро умрет.

Нет никакой надежды на улучшение: отсутствие танков даже еще хуже, чем отсутствие авиации.

Старая история со слонами Пирра, македонской фалангой, и проч. ...

Достойно уважения, что Франция просуществовала тысячу лет. Это удел любой цивилизации, дальше некуда.

Этой ночью на Париж налетит, наверное, тьма самолетов, о которой я пророчествовал в своих ранних работах. О, почему я не вопил с большей силой, почему не выплюнул им в лицо все мое отчаяние, презрение, ненависть. Но я носил в своем чреве их загнивающий плод.

Будем ли мы мертвецами в этой новой цивилизации германской Европы? Будет и кое-что приятное: завоевание России, Соединенных Штатов. Избавление от евреев, масонов, рационализма, сюрреализма, и т. п. ...

Немцы сразу же исчезнут, и наступит время прелестной коснеющей цивилизации в духе умирающих Китая, Индии и Египта.

Затем умрет Гитлер, и начнутся судороги.

Крушение марксизма наполнит меня горькой радостью, утешит в переживании краха... чего? Все, что любил я во Франции, было мертвым или в состояний агонии.

И все же, хотел бы я посмотреть на эти морды из <(црф", "Фигаро", радикалов, евреев, всех тех, кто меня ранил и унижал.

Гитлер наверняка выделит Северную Францию, а в этой Франции - нордические элементы: Фландрию, Пиккардию, Артуа, Арденны, Восток, Нормандию, Бретань. Все остальное перейдет к итальянцам и испанцам. Если только он не даст им пинка под зад.

- Нет ли ко всему этому какого-нибудь тайного ключа?

- Крушение Сталина и Рузвельта - это будет красиво.

- Но ты, Аполлон, дорический бог, признаешь ли ты своих?

В эти дни у меня нет никакого желания умереть. Я был так отстранен. Моя вина в том, что я не высказал свою отстраненность, не выразил своей совершенной непричастности к этому загниванию.

Мне было страшно умирать среди людей, которые ничего не понимают, не понимают вот уже пятьдесят лет. Мне было страшно жить среди этих жалких французов, отрезанных от какой бы то ни было жизнеспособной философии. К чему умирать вместе с людьми, каждое слово, каждый жест которых изначально оскорбляет мое скромное достояние, что чудом и совершенно напрасно сохранилось во мне от моих нормандских предков.

Но я могу еще умереть, быть убитым неизвестно кем, в неизвестно какой передряге.

4 ч.

Немцы в Суассоне. Все кончено. Так же стремительно, как и в битве при Херонее. Чего я могу еЩе написать в этой тетради, которая сегодня ночью в горящем Париже обратится в горстку пыли и пепла.

Сегодня ночью над Парижем 1000 самолетов.

Что за странное затишье? Сегодня утром, похоже, снова какая-то неразбериха. Говорят о контрнастуц. лении Жиро в Бельгии. Правительство, которое было готово оставить Париж, почему-то этого не сделало. Быть может, найдут способ отразить танковые атаки. Или английская авиация нанесла значительный ущерб. Или же немцы, по своему обыкновению, шли наудачу?

Или все это лишь обманчивое спокойствие Парижа, который избежал этой ночью налетов?

Впридачу к концу второго дня устаешь думать о худшем. Ибо вчера я вновь скатился к своему пессимизму. Как и в 14-м. Но как бы то ни было, мой пессимизм оправдан, поскольку эра наций закончилась, поскольку настал конец этому плуто-демокра-тическому обществу, поскольку в Европе умерла красота.

Что такое декаданс во Франции в сравнении с декадансом всех цивилизаций мира? Версаль прогнил в точности так, как какой-нибудь индусский или китайский дворец.

Полная беспомощность американцев. Перед лицом гитлеризма они так же беспомощны, как в экономическом кризисе 29-го года. Они вяло наблюдают за собственным внешним и внутренним крахом. Рузвельт так и не решил ни одной из проблем, я хочу сказать, по-настоящему глубоко, в должной мере.

18 мая

Кое-что проясняется: Вервен-Авенн. Но нам не говорят, что фронт там заблокирован. Это стенки корри-дора, конец которого находится где?

Перейти на страницу:

Все книги серии Дневники XX века

Годы оккупации
Годы оккупации

Том содержит «Хронику» послевоенных событий, изданную Юнгером под заголовком "Годы оккупации" только спустя десять лет после ее написания. Таково было средство и на этот раз возвысить материю прожитого и продуманного опыта над злобой дня, над послевоенным смятением и мстительной либо великодушной эйфорией. Несмотря на свой поздний, гностический взгляд на этот мир, согласно которому спасти его невозможно, автор все же сумел извлечь из опыта своей жизни надежду на то, что даже в катастрофических тенденциях современности скрывается возможность поворота к лучшему. Такое гельдерлиновское понимание опасности и спасения сближает Юнгера с Мартином Хайдеггером и свойственно тем немногим европейским и, в частности, немецким интеллектуалам, которые сумели не только пережить, но и осмыслить судьбоносные события истории ушедшего века.

Эрнст Юнгер

Проза / Классическая проза

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное