Дневник. 1956-1959

Б[ерия] учинил жесток[ую] распр[аву] над семьей т[оварища] Ордж[оникидзе], т.к. О[рджоникидзе] мешал Б[ерия] в осущ[ествлении] коварн[ых] замысл[ов]. Берия расчищ[ал] себе путь, избавл[яясь] от мешавш[их] ему людей, О[рджоникидзе] был против Б[ерия], о чем и говорил Ст[алину]. Но Ст[алин] не разобр[ался] и не принял мер, допустил уничт[ожение] брата О[рджоникидзе], а самого О[рджоникидзе] довел до того, что он вынужд[ен] был застрел[иться]. (“от паралича сердца”— БСЭ!)

Б[ерия], к[отор]ый уничтож[ил] десятки тыс[яч] парт[ийных] и сов[етских] раб[отников] не был разобл[ачен] при жизни Ст[алина], потому что умело использов[ал] слабости Ст[алина], разжиг[ая] в нем подозрит[ельность], во всем угождал Ст[алину], действ[овал] при его поддержке.

Т[овари]щи]!

Культ личн[ости] принял такие разм[еры] гл[авным] обр[азом] потому, что сам Ст[алин] всяч[ески] поддерж[ивал] и поощрял возвеличив[ание] его персоны. Одно из наиб[олее] характ[ерных] проявл[ений] самовосхв[аления] и отсут[ствия] элем[ентарной] скромн[ости] у Ст[алина] — это издан[ие] его “Кр[аткой] биогр[афии]” в 48 г[оду].

Эта книга — выражение самой безудерж[ной] лести, образец обожествл[ения] ч[елове]ка, превращения его в непогреш[имого] мудреца, самого “вел[икого] вождя” и “непревзойд[енного] полк[овод]ца всех времен и народов”. Не было уже других слов, чтобы еще > восхвалять роль Ст[алина].

Нет надобн[ости] цитир[овать] тошнотвор[но]-льстив[ые] х[арактеристи]ки, нагроможд[енные] там. Все они одобр[ены] и отредакт[ированы] лично Ст[алиным], а нек[отор]ые он сам вписал в макет книги.

М.б. Ст[алин] пытался умерить пыл лести составителей его “Кр[аткой] б[иографии]”. Нет — он еще усиливал те места, где восхвал[ение] его заслуг каз[алось] ему недостат[очным]. Вот что он вписал сам:

«В этой борьбе с маловер[ами] и капитулянтами… …был тов[аврищ] Ст[алин]» (стр[аница] 104).

И это пишет сам Ст[алин]! Далее он добавл[яет]:

«Мастерски выполняя… …тени самомнения, зазн[айства], самолюбов[ания]» (стр[аница] 105)

Где и когда как[ой] ниб[удь] деятель так прославлял себя? Против этого всегда выступали М[аркс], Э[нгельс], Л[енин].

В макете книги была фр[аза]:

«Ст[алин] — это Л[енин] сегодня». Мало этого — он ее усилил:

«Ст[алин] — дост[ойный] продолж[атель] дела Л[енина], или, как у нас говор[ят] в п[арт]ии, Ст[алин] — это Л[енин] сегодня» (240 стр[аница]).

Можно привести мн[оже]ство таких самовосхвал[яющих] х[арактеристи]к, внес[енных] в макет рукой Ст[алина]. Особ[енно] усердно он расточал похвалы в свой адрес по поводу своего воен[ного] гения, своих полков[одческих] талантов.

Вот одна сдел[анная] им вставка:

«Т[оварищ] Ст[алин] развил дальше передовую советскую военную науку…. … обстановки» (231).

И далее сам же Ст[алин] пишет:

«Ст[алинское] военное иск[у]сство проявилось, как обор[оне] так и в наступл[ении]. С гениальн[ой] прониц[ательностью] разгадывал т[оварищ] Ст[алин] планы врага… искусства» (231-232).

Сам составит[ель] своей хвалебн[ой] биографии. Позорные факты.

Еще один факт из “Кр[аткой] б[иографии]”. Над “Кр[атким] курс[ом] ист[ории] ВКП (б[ольшевиков])”, тоже весьма пропит[анным] культом личности, работала Комиссия ЦК из опред[еленныого] колл[екти]ва авторов, о чем было сказано в макете. Ст[алин] присвоил авторство себе.

И в этом “Кр[атком] курсе” все гл[авы] отобр[ажают] Ст[алина], и его достоин[ства], заслуги и т.д. Роль партии и Л[енина] замалчивается. Весь послеокт[ябрьский] период истории парт[ии] только фон деяний “сталин[ского] гения”.

Вопрос о стал[инских] премиях (движ[ение] в зале). Даже цари не учрежд[али] таких прем[ий], к[отор]ые назв[али] бы своим именем.

Ст[алин] признал лучшим тот текст гимна, где нет ни слова о компарт[ии], зато есть бесприме[рное] славослов[ие] Ст[алину]:

«Нас вырастил Ст[алин]»

Вся огром[ная], воспит[ательная] роль велик[ой] лен[инской] парт[ии] припис[ана] одному Ст[алину]. Явное отступ[ление] от м[арксизма]-л[енинизма], явное приниж[ение] и умаление роли парт[ии]. Принято решение о создании нового текста гимна, к[отор]ый отражал бы роль народа и роль партии (бурн[ые], прод[олжительные] ап[лодисмен]ты).

С вед[ома] Ст[алина] его имя присваив[алось] мног[им] крупнейш[им] предп[риятиям] и городам, устанав[ливались] “памятники при жизни” — его монументы. На Волго-Донс[ком] в степи потрачено на монум[ент] 33 т[онн] меди, а люди там жили в землянках.

Неуваж[ение] к пам[яти] Л[енина]. Решение о стр[оитель]стве Дворца Совет[ов], как памят[ник] В[ладимиру] И[льичу] принято > 30 л[ет] назад, но он не постр[оен] и вопрос о нем пост[епенно] отклад[ывался] и забывался. Это надо исправ[ить] и пам[ятник] В[ладимиру] И[льичу] Л[енину] соорудить (бурн[ые], прод[олжительные] ап[лодисмен]ты).

Надо вспомн[ить] и о реш[ении] сов[етского] пр[авитель]ства об учрежд[ении] лен[инской] премии за научные раб[оты] от 14.VIII.25г[ода] и надо это выполнить (б[урные], пр[одолжительные] ап[лодисмен]ты).