Дневник. 1956-1959

Вопреки здр[авому] см[ыслу] Ст[алин] откл[онил] наше предл[ожение] и приказ[ал] продолжать опер[ацию] по окр[ужению] Х[арькова], хотя над наш[ими] войск[ами] нависла реальн[ая] угроза окруж[ения] и уничтож[ения].

Я звоню Васил[евскому] (он здесь присут[свует]) и умоляю доложить т[оварищу] Ст[алину], какая сложил[ась] обстан[овка]. А надо сказ[ать], что Ст[алин] опер[ации] планиров[ал] по глобусу (Оживл[ение] в зале). Да, т[овари]щи, возьмет глобус и показ[ывает] на нем линию фронта. Так вот я и говорю Вас[илевскому] — доложите на карте обстан[овку], нельзя продолж[ать] намеч[енную] ранее о[перац]ию.

Вас[илевский] ответ[ил], что Ст[алин] уже рассм[отрел] этот вопр[ос] и он, В[асилевский], > не пойдет к Ст[алину] доклад[ывать], т.к. тот не хочет слушать его доводов по этой опер[ац]ии.

Я позвон[ил] Ст[алину] на дачу. Взял трубку Маленков. Я ему гов[орю], что звоню с фр[онта] и хочу лично переговор[ить] с тов[арищем] Ст[алиным]. Ст[алин] передает через М[аленкова], чтобы я говор[ил] с М[аленковым]. Я вторично заявл[яю], что хочу лично долож[ить] Ст[алину] о тяж[елом] полож[ении] на фронте. Но Ст[алин] не счел нужн[ым] взять трубку, а еще раз подтв[ердил], чтобы я говор[ил] с ним через М[аленкова], хотя до телеф[она] пройти неск[олько] шагов.

“Выслушав” т.о. нашу просьбу, Ст[алин] сказал:

– Оставить все попрежнему!

Что же получилось? Худшее, что мы предполагали. Немцам удалось окружить наши воинс[кие] группировки, в рез[ульта]те чего мы потеряли сотни тысяч наших войск (!) Вот вам военный “гений” Сталина, вот чего он нам стоил (Движ[ение] в зале).

После войны при встр[ече] Ст[алина] с чл[ена]ми Политб[юро] Микоян сказал, что Хрущ[ев] был тогда прав насчет харьк[овской] опер[ации], напрасно его не поддержали. Ст[алин] стр[ашно] рассердился. Как это он был не прав! Он “гений”, не может ошибаться. Ст[алин] никогда не признав[ался] ни в 1 больш[ой] или мал[ой] ошибке, хотя немало ошиб[ок] соверш[ал] и в теор[етических] вопр[осах] и в практ[ической] деят[ельности]. После съезда нам прид[ется] пересм[отреть] оценку многих военн[ых] опер[аций] и дать им прав[ильное] объясн[ение].

Большой крови стоила нам такт[ика], на к[отор]ой настаив[ал] Ст[алин], не зная природы веден[ия] боев[ых] опер[аций], после того, как удал[ось] остан[овить] пр[отивни]ка и перейти в наступление.

Уже с конца 41г[ода] вместо веден[ия] крупн[ых] маневр[енных] опер[ац]ий с обход[ами] пр[отивни]ка с фланг[ов] захода в тылы Ст[алин] требов[ал] непрер[ывных] лобов[ых] атак. Мы несли огром[ные] потери, прежде чем генерал[ите]ту не удалось измен[ить] полож[ение] дел и перейти к гибк[им] маневр[енным] операц[иям], что сразу серьез[но] измен[ило] полож[ение] в нашу пользу.

Тем > позорн[ым] и недостойн[ым] явил[ся] факт, когда после

вел[икой] победы над враг[ом], Ст[алин] начал громить многих из тех полков[одцев], к[отор]ые внесли немал[ый] вклад в дело победы, т.к. Ст[алин] исключ[ал] всяк[ую] возм[ожно]сть, чтоб заслуги ее были припис[аны] кому ниб[удь], кроме его самого.

Не раз Ст[алин] расспр[ашивал] меня о Жук[ове], я ему говор[ил]:

– Ж[укова] знаю давно, хор[оший] генер[ал], хор[оший] ком[андую]щий.

После войны Ст[алин] расск[азывал] о Ж[укове] небылицы, напр[имер] будто Ж[уков], определял, можно ли начин[ать] наступл[ение], понюхав горсть земли. Сам это и выдумал, чтобы приниз[ить] роль и способн[ости] Ж[укова].

Ст[алин] очень усилен[но] популяриз[ировал] себя, как велик[ого] полк[овод]ца, всеми сил[ами] внедр[ял] в созн[ание] люд[ей] верс[ию], что все победы В[еликой] О[течественной] в[ойне] есть дело мужества, добл[ести], гения Ст[алина] и никого >. Как К[узьма] Крючков — сразу на пику 7 ч[еловек] поднимал (оживл[ение] в зале).

Возьмите наши истор[ические] и воен[ные] кинокарт[ины] или некот[орые] произв[едения] л[итерату]ры, к[отор]ые читать тошно. Все это для прослав[ления] Ст[алина], как ген[иального] полк[овод]ца. Напр[имер] “Падение Берлина”. Дейст[вует] один Сталин: дает указан[ия] в зале с пуст[ыми] стул[ьями], и только один чел[овек] приход[ит] к нему и что-то доносит — Поскреб[ышев], его неизмен[ный] оруж[ено]сец.

(Смех в зале)

А где воен[ное] рук[овод]ство? Где Политб[юро]? Где прав[итель]ство? Что они дел[ают] и чем заним[аются]? Этого в карт[ине] нет. Ст[алин] 1 действ[ует] за всех, не счит[аясь] и не совет[уясь] ни с кем. В таком извращ[енном] виде это показ[ано] народу, чтобы возвел[ичить] Ст[алина] вопреки истор[ической] правде.

А где воен[ные], к[отор]ые на св[оих] плечах вынесли всю тяжесть войны? Их в фильме нет, для них после Ст[алина] не осталось места.

Не Ст[алин], а парт[ия] в цел[ом], Сов[етское] пр[авительст]во, наша героич[еская] армия, ее талантл[ивые] полк[овод]цы и добл[естные] воины, весь сов[етский] нар[од] — вот кто побед[ил] в В[еликой] О[течественной] в[ойне] (Бур[ные], прод[олжительные] ап[лодисмен]ты).

Члены ЦК, мин[истр]ы, хоз[яйственни]ки, деят[ели] сов[етской] культ[уры], руков[одители] местн[ых] парт[ийных] и сов[етских] орг[аниза]ций, сов[етская] инт[еллиген]ция — все отдали силы защите Род[ине].