Дневник 1956 года

В тот момент я не нашлась с ответом, но сейчас я знаю, что причина, по которой писатель не должен переводить символические образы, заключается в том, что все мы должны овладеть языком символизма. Без этого мы никогда не сможем свыкнуться с ним, нам необходимо знать его для того, чтобы интерпретировать наши повседневные действия, скрытые действия тех, кто нас окружает, значение наших снов и некоторых проявлений, чей смысл ускользает от нас в силу какого-либо импульса или под действием настроения. Это язык нашего скрытого «Я». Все, как, например, джаз, создает свой собственный язык, и перевести его значит сделать его доступным для интеллекта (тогда как он не обращен к интеллекту); также и символизм был воспринят как еще одно средство общения, которое воздействует на нас косвенно, которое достигает уровня нашего подсознания. Пользоваться этими образами, овладеть ими означает общаться напрямую с нашими чувствами, нашим подсознанием.

Письмо моему племяннику Полу Чейзу:

Твоя пьеса для телевидения «Прометей вновь прикованный» меня очень развлекла. Она блестяще исполнена, остроумна, искусно построена, и в то же время в основе ее лежит глубокий смысл, тщательно скрытый. Горькая правда, иллюзии и трагедия удивительным образом сглажены. Это меня очаровало. Интересно, позволил бы ты мне показать ее кому-нибудь, у кого есть связи на телевидении? Не потому что я думаю, что она посредственна, как большинство телеспектаклей, но потому что юмористический подход пройдет там, где отношение к теме всерьез не сможет. Юмор — это удивительный инструмент. Это паспорт туда, куда вход воспрещен.

В настоящий момент я очень занята, мечусь между домашними делами и пишущей машинкой; работаю над новым романом, еще не законченным, переписываю Дневник и готовлю его для будущей публикации, сожалея о том, что у меня больше нет собственного печатного станка. Я уже не говорю о частых поездках в Нью-Йорк. Мне требуется месяц, чтобы прийти в себя после напряженности жизни в Нью-Йорке, где слишком много всего происходит, и вновь привыкнуть к жизни здесь, где не происходит ничего, кроме пожаров и наводнений.

Кстати, не могли бы вы с Дерит помочь мне найти имя и адрес одного выпускника Чапел Хилла, который, кажется, давал там читать мои книги, брат которого до сих пор там преподает и который назвал одну из своих дочерей Джуна? Я хотела взять его адрес, когда была там, но забыла.

Мне очень любопытно было бы увидеть ребенка, которого ждет сейчас Дерит, и я надеюсь, что она будет чувствовать себя прекрасно до конца, и это будет счастливым для нее периодом. Хотя у меня нет детей, я считаю, что это прекрасное переживание, мне кажется, оно — единственное способно помочь нам избавиться от того ребенка, что в нас присутствует и так нас стесняет, неотступно преследуя нас всю жизнь, пока мы не переносим его в будущее, не проецируем на человеческое дитя, которое, в конце концов, делает из нас взрослых. Этот ребенок в нас всегда смотрит в окно.

Между прочим, самый замечательный рассказ, который я прочла в этом году, — это «Диван с реактивным двигателем» Линднера (он аналитик). В карманном формате он называется «Пятидесятиминутный час». Прочти сначала «Диван с реактивным двигателем», иначе другие рассказы могут тебя разочаровать; к тому же, со своей стороны, я считаю, что он рисует самый удачный портрет коммуниста и фашиста с психологической точки зрения. Он очень хорошо понимает смысл бунта, определенным образом и до некоторой степени поощряя его. Умер он недавно, довольно молодым, ему было сорок с небольшим. Название «Бунтующий человек» происходит от его книги.

Джим так комментирует то, что мы называем Эпохой Посредственности: «Крафт отказался опубликовать «Цыганку у автомата», потому что главный герой — писатель. Говорят, что общество не интересуется писателями. Я, естественно, отказался от поправок и сказал ему, что именно такие люди, как он, несут ответственность за безграмотность общества».

Хьюстон понял «Моби Дика» и показал его глубокий смысл. Это исключительный фильм. Одержимость капитана не связана с его профессиональным долгом и не мотивирована необходимостью зарабатывать на хлеб китобойным промыслом. Его волнует не это, не благополучие и безопасность его экипажа, не его обязанности, но безумное стремление свести счеты с Моби Диком, который одержал над ним верх и сделал его калекой.

Все одержимые способны пожертвовать другими и самими собой, чтобы таким образом отомстить и оправдаться перед прошлым.

Переписала тетрадь № 68, всего 215 страниц.

Никак не могу дописать «Солнечную лодку».

Я наслаждаюсь летней жарой, водой в бассейне, общением с детьми Кампионов.