Дневник 1956 года

Продала права на «Шпиона в доме любви» «Издательству карманных книг Эйвон». Получила письмо от Томаса Пэйна, художественного директора. Похоже, что аванс будет щедрый — тысяча двести пятьдесят долларов.

Джим вспоминает, что в Блэк Маунтэн Колледж[40] я никогда не говорила: «Вот это написано хорошо, а это — плохо», но «Продолжайте, идите дальше, углубляйте, и написанное станет лучше. Найдите вашу нишу. Вы еще не обрели себя».

Как-то давно я писала о симпатии Сименона к его персонажам, а теперь читаю о нем монографию («Сименон в суде» Джона Рэймонда), где эта симпатия подчеркнута. «Его не отталкивает ничто: ни телесная болезнь, ни преступление, ни извращения». Он испытывает симпатию к человеку во всей его целостности и никогда не судит.

Эта симпатия, в свое время, была свойственна и мне. В семилетнем возрасте я знала, что подарки, которые нам дарила госпожа Родригес, недостаточно ценились из-за ее богатства, и произнесла при ней такую речь (которая превратилась в семье в предмет для шуток): «Вы знаете, Альта Грасия, я ценю не столько роскошь подарков, которые вы нам делаете, сколько то, как, на мой взгляд, вы их выбираете».

Была ли эта симпатия частично подточена неврозом? Невроз — это что-то вроде неисцелимой раны. У человека, неисцелимо раненого, не всегда есть запасы симпатии к другим. Люди всегда чувствовали мою симпатию в жизни, но она никак не проявляется в моих произведениях. В этом году у меня появилось ощущение, что она вернулась ко мне во всей своей силе, потому что я не истощена беспокойством.

Полезно возвращаться к пройденному. Я исправляю ошибки и предотвращаю их повторение. Почему я сочла уход моего отца поражением в любви, сексуальным поражением? Потому что я пришла к убеждению, что именно сексуальное влечение отдаляло его от дома и семьи (моей матери и двух братьев). Сравнивала ли я себя, будучи еще девочкой, с женщинами, которые бывали в нашем доме, и находила себя посредственной, слишком маленькой, не стоящей внимания в присутствии их, элегантных и надушенных? Слышала ли я сцены, которые устраивала моя мать, обвиняя его в измене? Было ли это причиной того, что я предпочитала играть роль скорее любовницы, чем супруги, что примирение любви и чувственности для меня было возможно, лишь если женщина оставалась, прежде всего, соблазнительной?

Метафора перемены и перевоплощения. То, что мне больше всего запомнилось в прекраснейшем фильме «Тайна Рифа», — это рождения: малыш черепахи, выползающий из скорлупы, малыш осьминога, вылупляющийся из яйца, будто сделанного из пластмассы, омар, с трудом вылезающий из своей истрепанной скорлупы.

Познакомилась с Уильямом Гойеном, творчеством которого я так восхищаюсь. Это тонкий поэт, который охватывает неисследованные земли фантазии и грез, которые смешиваются с жизнью и ее расцвечивают. Он мастер создавать атмосферу и подтекст.

Красивый, с седыми волосами. Еще одна жертва мира издателей. Его книги, хотя и вызывают восхищение и уважение, но продаются плохо, поэтому его вдохновение сейчас почти иссякло. Еще один раненый писатель. Но мы внушили ему надежду на успех. Он прочел нам одну из своих новелл. Рэндом Хаус отказался опубликовать его последнюю книгу после того, как запросил одобрение у литературного критика из журнала «Тайм». Они заплатили ему 175 долларов, чтобы он прочел рукопись, и поскольку он ответил «Нет», то Рэндом Хаус ее не принял. Новая игра, заведомо бесчестная, в отношении публикаций, поскольку во власти «Тайм» сделать или сломать карьеру писателю — лишь бы издатель был в курсе. Критики зарабатывают подобным образом до двух тысяч долларов в неделю. Один из моих друзей, музыкальный критик, ушел на покой в тридцать восемь лет, обеспечив себя таким доходом за счет музыкантов и домов грамзаписи. В каком мире мы живем!

Уильям Гойен преподает в Новой Школе. Студенты спрашивают его: «Кому я могу продать свой рассказ?» А он им отвечает: «Не знаю. Я свои-то никому не могу продать!»

Письмо от Аллена Гинзберга:

Рут Уитт Диамант сказала мне, что напишет Вам, чтобы удостовериться, что Вы получили это послание. Я собираюсь подгрести в Лос-Анджелес, чтобы продлить контракт с Голливудом, да повидаться с семьей в Риверсайде, так что я прибуду примерно через неделю… Со мной будет приятель, поэт Грегори Корсо. Мы организовали интересные вечера буддистской поэзии (они ведутся буддистом, который, говорят, с приветом) в Сан-Франциско, и я отправился вместе со своим барахлом и спальным мешком в Норт-Уэст и Рид Колл автостопом с одним молодым монахом-хиппи, который сейчас уехал в Японию с той же самой целью, а еще чтобы погулять.