Дневник 1984-96 годов

8 декабря, воскресенье. В пятницу был в СП СССР, у Афиногенова, он теперь секретарь. Предложил должность секретаря — заниматься организацией съезда. Сказал, что наверняка в процессе назначения обойдут и волю Бакланова и Ананьева. Я его тоже понимаю, людей незанятых, умеющих уговаривать почти нет. Видимо, откажусь — не хватает у меня ни честолюбия, ни наглости сесть на место, которое еще недавно занимали Распутин и Белов.

В пятницу же была пресс-конференция в "Дружбе народов". Все, как было. Интересное выступление киргиза, советника постпредства. Почему сейчас не пишут о киргизском искусстве, не идут в Москве киргизские спектакли? Когда мы одевались, я ответил ему: рынок-с!

Был на даче. Завтра утром улетаю на три дня в Сухуми. Звонил в "Московские вести" — там все плохо.

26 декабря, четверг. Вчера вечером Горбачев подал в отставку и произнес свою речь по ТВ. Смотреть я не стал. Нет человека, которого бы я презирал больше. Я специалист по имитации. Это он, мой герой. Моя мечта — пощечина ему от имени народа.

В среду, 25-го, я произносил речь на вечере, посвященном 90-летию со дня рождения А. Фадеева. Была треть зала в Доме литераторов. Я взял половину своей речи из Владивостока и приклеил к ней новое начало.

"Два года тому назад я стоял на холме. Это был невысокий каменистый холм, сложенный из серого изъеденного плитняка, только приглядевшись к которому можно было увидеть какой-то порядок, а потом и кладку. Как-то дико было думать, что куча щебня — это старые башни, а ямы в щебне — это рвы. Да и сам я, оказывается, стоял на краешке башни. А впереди и внизу виделась долина, которую пересекала река, скорее ручей. Но назовем его потоком. Сверху были видны грядки с помидорами и большие делянки с низким малоазийским хлопком. А еще дальше свободно разворачивало свои серые шелка море. Был виден берег. Было невероятно подумать, что на этом берегу лежали крутобокие корабли ахейцев. Это был Гассарлыкский холм, вскопанный Шлиманом, и это была — если она когда-нибудь и где-нибудь была — легендарная Троя. Это было пространство мифа.

Как ничтожна, оказывается, роскошная эта долина рядом с величием слов. Как малы ее горизонты, как коротки расстояния, как низок этот холм и как непрочны эти башни. Но велик другой землеустроитель, гениален другой архитектор и вне подражания иной режиссер этого пространства. О, дерзостная конкретность и всеобщность мифа! А рядом с ними, с этими громадами, произведенными нашим божественным воображением, притаилась крошечная фигурка гениального слепого певца. С певцами всегда что-нибудь неблагополучно.

Я недаром говорю о мифе на этом вечере, посвященном 90-летию со дня рождения замечательного писателя послереволюционного периода русской литературы Александра Александровича Фадеева".

Выступали Алексин, Данин, Прут, Островой, Н.И. Дикушина, Долматовский. А может быть, уже и литература закончила свою жизнь в нашей стране?

Вчера, наконец-то, достал лекарства для В.С. Как всегда, в конце декабря я измучился. Все скверно и плохо: пропадают деньги, которые были сложены в банк, жить становится все труднее и сложнее. Позавчера, в воскресенье, кто-то в восемь вечера во дворе разбил лобовое стекло на моей машине. Два дня я мучился, вставляя его. Вчера Татьяна Алексеевна улетела в Париж к Татьяне.

1992