Дневник 1984-96 годов

Накануне в пятницу поругался со Смеховой: во время 16-й передачи "Студии молодых". Она, как всегда, обвинила меня в рекламе института. А собственно, ради чего я передачу делаю. Ради того, чтобы у нее была работа. Но здесь еще сказалась и установка: мне надоела и сама передача, и глупость Аллы с ее поверхностными и традиционными вопросами. Где-то она у меня вызывает то же ощущение — прямолинейности подхода, отсутствия за вопросом глубины и внутренней работы.

Еще накануне, в четверг, вышла "Правда". Взял ее с подачи Уражцева: "Духовное наследие" и КПРФ объединились и подали общий список. Меня, естественно, прокатили. Всем им, конечно, не обязательно знать, что в тот момент, когда они предали партию, я, который всю жизнь испытывал давление и пренебрежение аппарата, оставался с ней и со своими обязанностями, клятвами и обещаниями, столько делал последнее время для "Наследия" — они меня прокатили.

10 сентября, воскресенье. Был сегодня у сестры Елены. Видел дядю Толю. Ему 85 лет, умен, с хорошей памятью, реакцией, первичен. Помню его молодым в 50-х! Поговорили всласть. Я чувствую, они мной гордятся. Я стоял на остановке под домом, а он смотрел на меня из освещенного окна. Много вспоминал отца.

13 сентября, среда. Случайно попал на совещание к С.А. Филатову, главе администрации Президента. Кремль изнутри все современнее и роскошнее. Окна кабинета на 4 этаже выходят на звонницу Ивана Великого и самый большой колокол можно хорошо рассмотреть. Были Гельман, Афиногенов, Бакланов, Васильев, Чудакова и несколько человек, которых я вижу впервые — интеллигенция, с которой хотели бы познакомиться перед выборами.

В толстой записной книжке, где у меня "Гувернер", записана вся беседа. Филатов даже заметил: "хотя здесь и не записывают".

Все это совещание демонстрирует, как определенная интеллигенция через шуточки и неявки (не было Искандера) постепенно отчаливает от президента. Филатов говорил о разнообразных новых программах.

Я был доволен собой: ни на йоту собою не поступился. Начало моей речи: "Если бы я желал победы этому режиму, я бы посоветовал ему… а. Все на выборы с объяснениями, б. Пакет законов о пожилом человеке, в. Молодежь, г. Интересы русских в Семипалатинске, Крыму, Прибалтике. Не утерпел и ответил на какую-то реплику о том, что интеллигенция привела демократию к власти и осталась ни с чем — "Брак по расчету редко бывает счастливым". О поддержке писателей: достаточно запустить бывшую писательскую собственность, и всем хватит. С.А. отреагировал на Переделкино, где у него все союзники, очень живо: только суд. Сам Филатов, как ни странно, мне понравился — убежден, хотя его слова о сделанном в историческом плане — дескать, очень много — жалки. Коммунисты отличались тем, что делали все в историческом плане — это положение Советского Союза…"?

На следующий день: поясняю: а. Все партии и блоки должны заключить соглашение о проведении этого общего лозунга в жизнь. Пропаганда: не голосуйте за фамилии, имена, отдайте голоса за людей, которых вы наверняка знаете; б. Человек должен знать, как его похоронят, и быть уверен, что по нему справят поминки;

в. Местное самоуправление. Оно может называться как угодно, но в его название должно входить слово совет; г. Телевидение: оно скучно, потому что оно без идеологии и без национальных интересов.

18 сентября, понедельник. В Синем зале дома Сов.Мин. — в расстрелянном парламенте, был на заседании Есенинского комитета. Вел Юр. Фед. Яров. Первое ощущение — подновленный старой цековской демагогии. Все те же самые демагогические приемы, но без четкости и с заискивающей ласковостью. В президиуме кроме Ярова — Ф.Кузнецов, постоянно подобострастно вставляющий словечки, Прокушев Ю.Л., Сидоров Е.Ю., отчего-то все время вспоминающий Литинститут и поглядывающий на меня. Обменялись вестью о смерти Пименова, и он поздравил меня с премией — вот, знать, было разговоров, если заклинило.

Бросается в глаза цвет лиц писателей и кормленой бюрократии: писатели серые, изжеванные, Ляпин уже полгода в одних и тех же светлых ботинках, у бюрократии — цвет лица розовый, здоровый.

Щепетильность момента в том, что разговоры о тратах и об увековечивании памяти на фоне разрухи, голодный народ за скобками — и это до старой памяти никто не может забыть.

— Никогда, как мне кажется, раньше писатели не были административно так принижены. Хозяева устроили сатурналий и на пару часов пригласили своих лакеев в гостиные.

19 сентября, вторник. Утром семинар: обсуждали М. Лежневу. Меня удивляет, как за год все мои ребята выросли, в том числе и Маша.

В этот день хоронили бывшего ректора В.Пименова. При старом времени был бы Дом литераторов, венки, панихида. Здесь обошлось почти по нищенскому разряду. Панихида в морге, на Иваньковском шоссе. Катафалк запоздал на 1,5 часа. От института нас трое или четверо.