Дневник. 2005 год. Часть вторая.

В общем, вечер меня раздражал до тех пор, пока не появилась "десятка" – обычно десятками абитуриенты вызывались на прослушивание. Но эта была "звездная" десятка: Табаков, Невинный, Дмитриев, Крючкова, Броневой, Мягков, Казаков, Басилашвили, Толмачова, Доронина, которая вышла из зала позже. Смелянский заискивал. Одни рассказывали о том, как поступали в школу, рассказывали случаи из своей театральной жизни… Но как некоторые из них читали свои "вступительные" заготовки! Подобное, видимо так же как по тысячу раз отработанные па у балетных танцовщиков, не забывается никогда. Невероятно глубоко читали Маяковского Невинный (вселение работяги в новую квартиру) и Басилашвили (отношение к лошадям). Даже пафос восприятия той, вознесшей их жизни, не ушел, не забылся. Правда, Басилашвили сказал, что, дескать, ничего другого тогда не знали, дескать, выбор был навязан или что-то в этом роде. Тем не менее, какой роскошный и глубокий поэт, как неподделен его пафос! Табаков проникновенно читал Симонова. Совершенно неартистично выглядел ведущий эту сцену и так похожий на моего старого знакомого Эмиля Григорьевича Верника Анатолий Семенович Смелянский. Это даже было нескромно, когда он вызвал на сцену "абитуриентку давних лет" Таню Доронину. Народная артистка СССР, между прочим. Перед этим у некоторых выступавших прозвучала ирония по поводу разделения МХАТа… Вышла Татьяна Васильевна – она-то умеет держать удар и умеет глядеть в лицо недоброжелателю – и так здорово, так уместно прочла стихотворение. Земля обетованная не только ваша! Вот что называется настоящей народной. Прочла и в памяти зрителей осталась как главная фигура вечера. Вот что значит у женщины харизма!

15 августа, понедельник.Запустили на заочном отделении экзамен "Изложение". Анна Константиновна отобрала очень хороший и точный текст из Вас. Белова. В связи с этим возник разговор о всей системе наших институтских экзаменов, связанных с литературой и языком. Что мы, в конце концов, проверяем. Творческий потенциал? Но он проверяется на этюде, на конкурсной работе, на собеседовании. Грамматику? Тогда, может быть, проще давать диктант? Здесь у меня много раздумий и много колебаний. Так же как и по поводу всего комплекса: диалектология, сравнительная грамматика, старославянский язык. А почему у нас столько часов посвящено практической грамматике? Что-то надо менять. В начале девяностых, когда мы формировали этот учебный план, мы старались компенсировать огромные пробелы, которые давала школа. Но школа теперь немножко подсобралась. Зато растворился в воздухе такой предмет, как диалектология. Нет уже более диалектологических экспедиций, телевидение и сама жизнь вытеснили говоры, речь сократилась. Уже даже преподаватели, прочитав отрывок из Белова, просят уточнить, что у писателя означает слово "батожок".

Когда ехал домой, по сотовому телефону раздался звонок через секретаря от Константина Эрнста, руководителя 1-го канала телевидения. Я ехал домой и подвозил заодно на Ленинский СП. Секретарю я сказал, что сейчас "причалю" к бордюру и можно будет соединять. И вот пока я проводил этот маневр, я успел сказать СП.: сначала будет какой-нибудь разговор о литературе и институте, а потом о прокладке газопровода. Точно так оно и случилось. Действительно, сначала поговорили о неких сценарных курсах при Литинституте. Сам разговор не привожу, потому что он был достаточно условный, хотя кризис и в кино, и на телевидении наметился. Правда, было очень ценное соображение руководителя первого канала, что все телевизионные сериалы сейчас совершенно оторваны от жизни. Тут же я вкатил о нашей парижской договоренности по "Имитатору", хотя про себя решил, что ничего, пока не решится с газопроводом, посылать не стану.

А потом зашел разговор и о газопроводе. Насколько я понял, пайщики новых ресторанов, обеспокоены взвинченной мною ценой компенсации. Я ничего не обещал, но сказал, что принципиально вопрос решен на совещании в префектуре. Замечательно, что все совещания у префекта ведутся под стенограмму.

Весь вечер читал собственную монографию, которая, наконец-то, пользуясь советами и редактурой Владимира Андреевича Лукова, собрана на компьютере из моих текстов. Мне даже интересно стало, как к ней отнесется наше научное сообщество.