Дневник. 2005 год. Часть вторая.

10 июля, воскресенье. Приехал в Москву, завтра уезжаю в Ленинград на съезд Книжного союза, нет сил даже собраться. Апатия. Вот замечательная цитата из романа Дмитрия Быкова. О любви. Я всегда полагал, что самое невероятное в романистике и самое искусственное – это любовь. Ведь запоминается лишь то, что либо синхронно твоим собственным ощущениям, либо диаметрально противоположно им – это рассуждение Виктора Петровича Астафьева, после того как он послушал сделанную на радио запись "Пастуха и Пастушки". Смысл его в том, что писать надо как бы по касательной. Не роскошные груди и розовые соски, а отблеск костра на плече… Похоже, я продолжаю свою работу над книжкой о мастерстве, дополняю книгу о творчестве.

"Особенность любви в том, что ее не вообразишь, как нельзя вообразить, скажем, горячую ванну. Есть вещи, которые словами не описываются, и они-то наиболее драгоценны. Как описать, что в комнате включили свет? Вошли, включили, все стало уютным и жилым, появилась возможность жить, надежда, гармония… Вот так и тут – включили свет, и началась жизнь, а когда ее не было, о ней и помыслить было нельзя. Все стало подсвечено, на все страхи и обиды нашлось универсальное "а зато", включился дополнительный двигатель – демпфекс, трансмутатор, кузельвуар. Никакое воображение, далее самое сильное, никакая память, даже крепчайшая, не заменит присутствия живого человека, любящего нас. Человек, любящий нас, поил нас чаем, раздевал нас, долго и с умилением смотрел на нас. Любовь и есть, в сущности, восторг и умиление при виде другого человека, но этого-то наиболее человеческого чувства мы почему-то давно не встречали не только на собственных путях, но и вокруг!".

В запасе большая цитата из Жане.

11 июля, понедельник.Отрывки дневника в записной книжке.

19 июля, вторник. Удивительный я установил сегодня факт, сдавая в библиотеку три номера "Знамени" с романом Михаила Шишкина. Я спросил, как читают у нас толстые журналы, которые мы выписываем в изрядном количестве. Вроде бы читают, но данных у библиотеки нет. Тогда сделали "следственный" эксперимент. Взяли первый номер за 2004 год журнала "Октябрь". В нем напечатан роман Аксенова "Вольтерьянцы и вольтерьянки", который нынче, через год после выхода в свет, получил "Букера". Неужели никому не интересно, за что? Неужели никому не интересен сам Василий Аксенов? Но дальше больше, в этом же номере, где начинался Аксенов, заканчивался роман Вацлава Михальского, который в том же году получил Госпремию. За что? Неужели неинтересно? Оказалось, неинтересно. За полтора с лишнем года, которые прошли и с выхода журнала, и с выхода этих, безусловно, заметных романов, в институте нашлось только два человека, которые брали его на руки. Вот так-то!

Днем наконец-то устроил встречу Софии Ромы, которая снова оказалась в Москве, с Лешей Козловым и Сережей Арутюновым, переводчиком. Возможно, все уже заканчивается и в октябре книжка выйдет в свет. Соня была одета в очаровательную кофточку, милая и очень воздушная.

Все время приходят родители, или звонят знакомые, которые хотят некого эксклюзива для отдельных абитуриентов, чаще всего собственных детей. Сегодня позвонила Алла Смехова, она вдруг озаботилась младшим Лавровским, которого я прочел и которому покровительствую, потому что талантлив. Приходила Марина Кулакова, которая настаивала на исключительных способностях своего сына и требовала, чтобы мы допустили его до экзаменов без аттестата зрелости, аттестат будет только в следующем году. Вчера был мальчик из Израиля, но с русским гражданством, у которого вместо аттестата была лишь справка о том, что после сдачи экзаменов ему аттестат выдадут. У каждого свой случай, все требуют исключения из правил.

Сегодня же сделал список тем для экзамена "Творческий этюд". Выбирал из того, что представили мне мастера. Интереснее всего были предложения Лобанова, Сидорова и Королева и, как всегда, Орлова.