Дневник. 2005 год. Часть вторая.

Был еще звонок Константина Яковлевича Ваншенкина. Он на прошлой неделе заходил ко мне, я подарил ему оба тома "Власти слова". Теперь он отзванивал. Не комплиментарно, это чувствуется, а по сути говорил о тексте, рассказал обо мне, рассказал то, что я сам хорошо знаю и всегда ждал: когда же кто-нибудь это заметит. Говорил о моей терпимости, о чувстве искусства, о стремлении читать, даже об эрудиции. Было очень приятно. Хотя комплименты – вещь для слушающего их достаточно тяжелая. Говорили еще о критике, о Трифонове, которому исполняется 80 лет. У К.Я. удивительная память, которой можно позавидовать, он рассказал мне, что говорила обо мне Марина Левитанская, когда я пришел в литдрамвещание.

Сварил две литровые банки сливового варенья –это наш урожай. В этом году, кажется, ничего из ягод не покупали.

29 августа, понедельник.Встал в половине шестого. Минут тридцать занимался языком, потом продолжил чтение "Хора на выбывание". Это, конечно, очень раскованный и очень острый материал, но мне и всем, кто занимается литературой, надо иметь в виду, что иногда слишком свободное пользование формой (а современный язык и большое количество нажитых литературных ассоциаций это позволяет) приводит к ее разрушению. Литература перестает быть литературой, дом рассыпается на сарайчики и маленькие квартирки. Это тоже может быть опасным.

На работе, как всегда – приказы, студенты. Перечитал статью о Татьяне Александровне Бек, снял с компьютера Дневники с 1 июня до сегодняшнего дня. Всё как обычно, всё как всегда.

БАСКЕТБОЛИСТКА!

Дистанция еще очень мала. Писать о Тане Бек трудно. Она еще в наших литинститутских коридорах, её голос, облик, её высказывания еще очень свежи. Еще не перейдена граница меж тем, что было, и тем, что "о мертвых или хорошо или ничего".

Ценил ли я Татьяну Бек как поэта? Я понимал её, признавал, любил; как человек пишущий, отчетливо представлял трудности воплощения мысли в слово. Но литература приучила меня к уважению любого движения мысли, а в русской поэзии есть такие глыбы с маститыми вершинами, и масштаб этих вершин так значителен!.. Её стихи были хороши, когда, перебивая друг друга, мы читали: я чужое, она – свое, когда она с эстрады читала свои коронки. А познакомились мы с ней в самом начале перестройки, я – тогда автор нашумевшего романа "Имитатор", она – молодая поэтесса, дочь известного писателя. Роман "Волоколамское шоссе" Александра Бека, ее отца, был замечательным романом, но набирало раскрутку "Новое назначение". Отчетливо помню знаменитую сцену из этого романа – известные советские управляющие вышли после окончания какого-то важного совещания, чуть ли не в Кремле, подошли к метро – и обнаружили, что ехать им не на что, денег никто при себе не носил.