Дневник. 2005 год. Часть вторая.

24-25 августа, среда, четверг.Подбираю за два дня, потому что прошли они, как один, и разделить 1 их можно только по одному ощущению: вчера было чуть менее талантливо, сегодня урожай был получше. Среда и четверг – последние дни собеседований. Вчера шла поэзия, руководитель Галина Седых, сегодня поэзия у Сережи Арутюнова и маленькие семинары. Мне вообще показалось, что в этом году поэзия как-то пошла, после многих лет умирания, веселее. В каждом из этих семинаров оказалось по несколько очень интересных ребят. Возможно, время как-то сглаживает внутренние трудности у поэтов и сложный период в поэзии закончился. Я заметил еще, что институт снова начинают понемножечку оккупировать, вместо вчерашних девочек, ребята. Если говорить о национальном составе поступающих – довольно много татар. Вчера один из них, Богаутдинов, меня и всю комиссию просто поразил: прочитал дивное стихотворение о любви, о любви к пластмассовой кукле. Но сколько за этим! Конечно, есть некоторая перекличка и реминисценция с набоковской "Лолитой", но ясно, что рука, сделавшая сегодняшнее произведение, – рука мастера. Талантливых ребят часто приходится отбивать от способных, но уж очень "внятных" и хорошо успевающих по школьной программе девушек. Они тоже, конечно, есть. Так вот, вчерашнему парню я сразу же предложил идти на очное отделение. Но не тут-то было. Казанский папа согласился с гуманитарным стремлением сына: черт с тобой, если очень хочешь – учись, но только в двух вузах сразу, и папа решил, что на бюджетной основе сын будет учиться у себя на строителя и архитектора. У папы, кажется, своя фирма. И сегодня же запомнился еще один малый (даже несколько, всем им приходилось натягивать баллы по собеседованию), Вася Попов, из Иркутска. "Какие отношения у вас с армией?" – спрашиваем его. "Пока бегаю", – отвечает он. После долгих перезвонов со своими родителями решил оставаться в Москве. Я предоставил ему мое резервное место – 71-ое, которое ректор имеет право отдать кому-то вне контрольных цифр. У Васи есть еще одна проблема, я пока не пишу о ней, но решим ее в конце собеседований. И вот я немного ободрился и селекцию стал проводить более жестко, без жалостей и личных симпатий. У Апенченко и у Торопцева тоже пошли талантливые ребята.

Вышел номер нового журнала "Российский колокол", в котором у меня кусок из дневников. Максим Лаврентьев ходил в Московское отделение и принес целую пачку. Мельком посмотрел, я уменьшаю дистанцию – дневники за 2005 год. Дневники аннотированы на обложке в самом низу. Кажется, есть кое-что интересное и помимо, с этим я разберусь чуть позднее. Что касается страницы дневников, которые я еще раз прочел, то, надо сказать, опять ломаю голову, что же в них такое, почему они читаются с увлечением не только мною – это все же моя жизнь, – но и многими не связанными ни со мною, ни с литературой людьми. Что-то я в композиции и в самой компоновке материала нашел, что делает их и интересными, и литературой. Кстати, я заметил, что в какой-то мере стал родоначальником нового жанра, "сегодняшнего дневника" не только для себя, но и как явление современной журнальной литературы. Много повторов, найденный ход с активным цитированием из самых разных источников тем не менее выполняется только формально. Читал отрывки из литературного дневника, например, Переяслова: все хорошо, но пружина не работает, прицел надо, братцы, поднимать выше.

26 августа, пятница.Замечательно провел день, утром уехали с B.C. на дачу СП. в Ракитки. Накануне Анатолий вместе с ребятами с шести до часа ночи переделывали там оконные рамы. Сделали даже и люк на второй этаж. Конечно, все это кукольное сооружение, но постепенно, как и любое хозяйство, все обрастет мясом и бытом. Из Ракиток – а это рядом от Окружной, съездили в магазины "Икея" и "Ашан". Какая серьезная разница в ценах по сравнению с городом! Сколько же мы все, если налицо такая разница, иногда в 40-50 процентов, переплачиваем малому и большому бизнесу? Какая же наценка на рынках и в маленьких лавочках?

Обедали часа в четыре, нам с B.C. очень понравилось гаспаччо, которое готовит СП. После обеда я даже чуть-чуть поспал и написал страничку в роман. А что мне еще надо?

Уже дома разбирал книги и ставил на полки держатели, чтобы книги на неполных полках не заваливались.

Как бы мне избежать интриг за ректорство на новый срок? Если бы все решилось с кандидатской, а потом докторской диссертацией, здесь нечего об этом было бы и думать. Как начинать учебный год? Мою жизнь очень отравила анонимка: я все время должен теперь держать в уме мысль, что к этому "документу" причастен кто-то из близких мне людей. Теперь моя задача все свои переживания обменять на новый роман.