Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

Филатов очень хорошо объяснил все про деньги. Министерство культуры в этом году дало вместо 800 тысяч рублей только 400, кто-то не дал вовсе, хотя обещал. Только за пансионат надо было заплатить 1 миллион 300 тысяч. На этот раз была отдельная графа: Литинститут. Все, кто из учившихся в Лите когда-нибудь был участником форума, в новый список, конечно, не попали, их много. Но, например, в нем оказалась Лена Нестерина, моя ученица, которая уже лет пять или шесть, как окончила институт. В обсуждении я говорил о том, что театр Розовского приглашается уже в пятый раз. У Филатова был ответ: Табаков обещал и не приехал и не приехал Фоменко, а Розовский мобильнее. Я предложил театр-док, мне кажется, это ребятам было бы интересней, драматургия рождается из фактов жизни. Мне также показалось, что по пять раз подряд отдельных ребят приглашать не следует, и возраст бы понизить не до 35-ти, а до 30, это уже не детский сад.

Весь день по радио и вечером по телевидению много говорили об облегченном порядке оформления права собственности на садовые участки. Все это одновременно с рассказом по тем же каналам о том, сколько и какой земли и за какую смехотворную цену купил бывший премьер Михаил Михайлович Касьянов. Одновременно говорили еще и о том, что бывшего министра Адамова требует к выдаче не только Америка, где ему грозит до 50 лет, но и наша страна. У наших ему бы дали только 10. Америка требует бывшего министра, обвиняя его в присвоении 9 миллионов долларов, мы, по дружбе, обвиняем в "превышении полномочий". Вся надежда только на американское правосудие. А не пора ли вводить у нас в стране суд Линча! А как иначе?!

31 августа, среда. Приехал рано утром, потому что надо было подписать приказ по заочникам, который я не подписал вчера вечером, подписать студенческие билеты. Когда вернулся вчера от Филатова, то взял приказ и обнаружил, что в нем стоит Вася Попов, стихи которого нам всем так понравились на собеседовании. Он должен был оказаться в другом приказе. Там же, на собеседовании, я сказал, что мы готовы взять его на дневное отделение вне контрольных цифр. На фоне тех нескольких ребят и девушек, которые прошли в институт, не имея, как мне кажется, настоящего таланта, я во что бы то ни стало не захотел отпускать этого паренька в армию. Я решил проверить, в чем здесь дело. Мы договаривались, что сразу же проведем его приказом на очное отделение. Правда, показалось, что у моих женщин в приемной комиссии были какие-то особые соображения.

Долго ждал, пока появится кто-нибудь из приемки, собирал разные точки зрения: имеет, как было раньше, право ректор взять одного человека, помимо контрольных цифр, или нет? Все оставил по-старому, но своего добьюсь, если потребуется, заплачу за первый семестр этого парня из своего кармана.

Утром же написал небольшое письмо СВ. Михалкову.

Председателю исполкома Международного сообщества писательских союзов

Михалкову С. В.

Глубокоуважаемый Сергей Владимирович!

Я получил пакет с копией документов, свидетельствующих о продаже части Дома писателей на Поварской. Естественно, ни о чем подобном никто раньше не мог и подумать. Дай Бог, всё теперь удастся миновать и вернуть собственность обратно. Хотелось бы также надеяться, что среди нового состава исполкома не окажется новый поклонник обжигающей страсти к деньгам. Но, как всегда и бывает, у любого события есть его диалектическое продолжение: у многих пропали остаточные иллюзии, у меня лично исчезли последние моральные обязательства перед человеком, с которым была связана моя юность.

Пользуясь этим не самым веселым поводом, я тем не менее хочу выразить Вам, Сергей Владимирович, благодарность за неизменное внимание и доброту, которую Вы ко мне проявляли.

Сегодня же вышла моя статья в "Литературной газете", которую я еще раньше переписал к себе в дневник 11 августа. Все слово в слово, кроме небольшого постскриптума, который я приписал к статье чуть ли не в гранках.

P.S. Колеблюсь. Надо бы на инвективу ответить в том же органе, где статья и была напечатана. Но смущают два обстоятельства. Первое: к ректору и Литинституту "Литературная Россия" относится амбивалентно: ругают и нападают публично, а извиняются один на один. И второе: в моём ответе есть некоторые моменты, которые я хотел бы довести до общественности не через малотиражную газету.

Долго говорили с проректорами СП. и М.Ю. о расписании и экзаменах, о разных новых формах. При всех очень интересных и нужных новациях экзамен, по-моему, должен оставаться площадкой, на которой студент мог бы поговорить со своим профессором. Разве часто в повседневной жизни ему это удается?