Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

Выставка встретила нас большим количеством школьников. Тут же возникла мысль обязательно достать бесплатный пропуск для всех студентов Литинститута на ближайшую же выставку, которая состоится Москве. По дороге поговорили и о нашем павильоне, вернее "выгородке", которую "придумал" и оформил художник Канторович. Это очень безвкусно: ряды пространства разделяют особые колонны, стилизованные под березы, где роль поперечных полос, рассекающих белое пространство, выполняют фамилии русских писателей. Я для интереса списал с колонн эти славные имена. Мандельштам, Пелевин, Аксенов, Гумилев, Гоголь, Чехов, Ахматова, Платонов, Замятин, Есенин, Достоевский, Блок, Бродский, Пушкин, Цветаева, Толстой, Набоков, Сорокин, Белый, Горький, Петрушевская, Лермонтов, Вознесенский, Гиппиус, Маяковский, Бунин, Тургенев, Евтушенко, Куприн, Солженицын, Улицкая. Как занятно вписаны сегодняшние имена в сонм классиков. Есть ли здесь Распутин и Бондарев, Белов и Астафьев, Твардовский и Кузнецов? Наверху эти безвкусные сникерсы украшают цвета российского флага. Окурок с цветным фильтром. Не тормози, сникерсни!

Еще в машине вдруг осторожненько возник разговор о какой-то поездке в посольство — все же держится в секрете. Было сказано, что Даниил Александрович поедет обязательно, а вот поеду ли я, под вопросом. Ну и ладно, я всё равно одет в вельветовые брюки, рубашку с курткой и джемпер, почти по-студенчески, как мой Антон. Но внезапно на выставке вдруг все на меня накинулись: как же так, едете к президенту в Елисейский дворец, а без галстука! Но я тут же нашелся. Уже минут двадцать перед этим я разговаривал с В.Бояриновым и Максимом Замшевым о делах в МСПС. Ребята были рядом. Ах, нет галстука? "Замшев, снимай пиджак и галстук!" К сожалению, рукава оказались чуть длинноваты. Я отдал Максиму свою куртку.

Приехали к Елисейскому дворцу, естественно, позже всех. Все наши уже строились в аванзале в некий полукруг. Как все у французов просто! Как-то в один момент нас быстро-быстро протащили через двор, в котором уже был построен, сверкая шашками, почетный караул. Я как бы оказался в Зазеркалье. Войти в этот волшебный дворец да еще с парадного, царского хода!

Ну, дальше всё, как на телевидении: какие-то распорядители окружили нас, между двумя крыльями строя писателей стояла вооруженная камерами пресса, а у окон — трибунка-пюпитр, из-за которой сначала говорил президент Ширак, а потом президент Путин, наш Вован. Я еще раз подумал, что бы о нем ни говорили, как бы даже я сам его ни критиковал, но он все равно мой, и только мой, президент. Пропускаю торжественный момент, когда оба президента, высокий и пониже, вошли в зал, говорили речи, не очень, правда, запавшие на ум. Путин напомнил, что два почти века русская элита говорила на французском лучше, чем по-русски, привел несколько по памяти имен французских классиков, чуть запнулся. Писатели снисходительно и иронично поулыбалисъ… Все было торжественно и мило, стоящий рядом со мной Слава Пъецух страдал оттого, что за его и моей спиной уже стоял стол с выпивкой. Писатели хотели понравиться президентам, президенты хотели понравиться писателям.