Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

Люди здесь работают замечательные, но, к сожалению, кроме молодого Ву Хонга (Wu Hong), заместителя главного редактора, все остальные Чжу Чжи-шунь (Жуков), У Цзянь-лин (Лида) и,,,, люди уже немолодые, один уходит на пенсию через три месяца, другой через полтора года, останется одна Лида. А какой удивительной квалификации это люди, сколько знают, как преданы делу своей жизни, русской литературе! Показали шкафы, в которых собрана, по сути, вся русская классическая литература. Мне подарили, вернее я выпросил для музея в Нижнем Новгороде, три тома Горького из его автобиографической трилогии. Книги, кстати, чудесно и современно оформлены.

Обменялись подарками, обедали. Я, по своему обыкновению, записал меню. Не для себя пишу, а для народа. Закуска: папоротник, сушеная медуза, ростки бамбука, ростки дикого чеснока, жареный гусь кусочками, две морские рыбки, пророщенная фасоль. Далее: утка по-пекински с блинами, луком, огурцом и соевым соусом, грибы "растущие на чайном дереве", креветки чищеные, мясо жаренное на деревянных палочках, морской гребешок с дольками луковицы лотоса, туфу — соевая лапша, рыба речная с горьким перцем, еще два или три супа в пиалах, что-то похожее на печеный хворост, сахарный тростник с ананасом и кусочками дыни, много чая, все пили вино, я открытый мною здесь, в Китае, какой-то молочный коктейль.

После обеда надо было ехать на встречу в Союзе писателей Шанхая, которую возглавляет Chu Shui-ao, у него в визитке написано "генеральный секретарь Ассоциации писателей Шанхая, председатель общества поэзии", говорят, умный и волевой мужичок. Мне не очень хотелось, думаю, что и моим спутникам тоже, но так уж составлена программа, и, конечно, нашему Хуанбо виднее. Любопытная деталь, фамилия нынешнего председателя, как ни странно, на китайском тоже произносится, как Есин. Для меня это стало единственным импульсом: хорошо бы получить фотографию двух Есиных вместе.

И так всегда бывает: не хочется, не хочется, а потом все окажется интересным. Во-первых, это замечательный особняк, построенный в начале прошлого века в стиле модерн с примесями итальянского барокко. Парк, фонтан, нагая девушка из мрамора в окружении плюющих водой лягушек. Потом нам показали и второй этаж, где расположен созданный одним из писателей книжный магазин. Продаются преимущественно книги членов союза. Писатели не дремлют. Но это одновременно, кажется, и библиотека, и, возможно, читальня. Там потом был накрыт стол, и нас прекрасно накормили. Кухня была совершенно изумительная — китайская, с чуть заметным европейским акцентом, по крайней мере сервировка была европейская, с ножами и вилками, и никаких общих блюд, всем подавали очередное блюдо на индивидуальных тарелках. Особенно хорош был салат из манго и рыба, кажется, нототения, запеченная с луком в фольге.

Во время беседы до обеда и за обедом разговор шел о положении писателей в Китае и в России. Председателя на встрече не было, и моя задумка с фотографией не осуществилась. Мне дали книгу с его портретом. Я в ответ подарил три своих и на одной написал: "Есину Большому от Есина Маленького". Хуанбо тут же сделал перевод.

Мне пригодились мои журналистские навыки, и я, как пес, вгрызался в каждый информационный закоулочек. В Шанхае лишь два писателя живут на средства от своих книг. Один из них Е Юнь-лей, историк, другой, работающий сейчас в Институте драматургии — если Хуанбо не ошибся и не напутал чего-нибудь при переводе, — это Юй Чун-юй. Положение почти такое же, как и в России при прежнем режиме. С одной стороны, довольно нищая писательская публика в количестве 1100 человек (на более чем 13 миллионов жителей Шанхая), работающая в разных местах, живущая на какие-то крохи, с другой — 10 больших писательских стипендий. Одну из них получает уже названный мною историк, который мог бы прокормиться и сам на свои "исторические биографии", но здесь же и некий парень 22-х лет, который тоже в финансовом смысле благополучен, потому что все три его романа имели успех. Эта десятка в месяц получает не менее 600 долларов. Что касается юноши — у него и псевдоним-то Софань — парень, — он в списке, мне кажется, стоит для отмазки, если спросят, почему все остальные места заняли старейшие и мудрейшие. Сейчас — как и у нас, здесь сплошная реформа — реформируется система стипендий: новая будет по 1500 долларов, но писатель должен будет заключить договор с союзом на написание за год определенного количества романов или повестей. Я задал вопрос, на который уже знал ответ: входит ли в число стипендиатов кто-нибудь из писателей моложе З5 лет? Естественно, все тот же Софань. Все, как и у нас, раньше: могут дать квартиру, закрепить место в доме творчества.

После довольно длинного парадного обеда меня два часа мучил 34-летний дружок Хуанбо Чжан Ин из "Южного воскресенья". Его вопросов хватило бы на диссертацию, посмотрим, что он сотворит. Во время этого интервью я выработал несколько новых идей и примеров. Если бы можно было точно перевести, получилось бы здорово, но, наверняка, полутона исчезнут.