Дневник.2007. Первая половина

На этот раз мне трудно было все время пробыть в положении критикующего наблюдателя. В какой-то момент объявили, что Юрия Николаевича приветствует писатель Сергей Есин. Уж кто скорее других об этом прознал? Видимо, сам Григорович, внимательно прочитавший огромную двуязычную статью, которая открывала его юбилейный буклет. Он буквально зацеловал меня, когда я поднялся на сцену. Я был краток, поскольку отчетливо понимал, что со здешней вокзальной акустикой больше трех минут бороться невозможно. В зале уже появились артисты, которые только что блистали на сцене: Коля Цискаридзе с вечной выворотностью отличника, великолепный своей лучезарностью Денис Матвиенко и другие. Но это отдельный разговор… Я сказал о Боге, создавшем мир и оставившем некоторые лакуны, которые пришлось заполнять Григоровичу. Лакуну античности, лакуну любви и верности, лакуну нашего восприятия 30-х годов. Я немножко сказал о философии балетов мастера. И еще я сказал, что слава Большого нерасторжима с именем Григоровича. Потом он меня опять целовал, я запомнил это хрупкое тело и эти мягкие губы. Но это уже только моя история, к гению не всем дано приобщиться.

Утром, когда я обо всем поведал В.С., она сказала, что я веду тусклую однообразную жизнь.

19 января, пятница. И вот, кажется, я все-таки совершаю один из самых безрассудных, да и дорогих, поступков в моей жизни. Но ведь безрассудством определяется не только ущербность ума, но и молодость души. Когда вчера у П.А. Николаева я сказал, что собираюсь на два дня в Египет, чтобы, по оказии, осуществить мечту юности, Петр Алексеевич прокомментировал: «Какая молодец ваша жена, что отпускает вас». Здесь стеклось, как я уже упоминал, несколько обстоятельств: во-первых, Андрей Мальгин ехал на два дня проветриться в Египет, посмотреть пирамиды в Гизе и Каирский музей, которые он не видел, во-вторых, еще действовала большая аэрофлотовская скидка на билеты – или сейчас, или никогда! – и, в-третьих, жгли карман 250 долларов, оставшиеся от моей последней поездки в Китай и двойная зарплата, которую в институте выдали перед Новым годом. Я несколько дней рефлектировал, то внутренне соглашаясь лететь, то отказываясь, но именно утром 17-го, когда уже заканчивалась заманчивая скидка, позвонил Андрею: «Еду!». Ведь самое главное, четвертое, обстоятельство: Андрей, с его неиссякаемой и невероятной энергией, берет на себя: покупку билетов, а от его дома в аэропорт мы едем на его машине с шофером. Кстати, билеты он умудрился взять не только Москва – Каир и обратно, но и на внутренних линиях Египта до Асуана, до Абу-Симбела.

Так все и произошло, несмотря на ураган, надвигающийся из Европы, который переворошил там буквально всё. О нем и у нас уже два дня трещали все радиостанции.

Утром писал дневник, собирался и прочел диплом Светланы Коноваловой. Как ни странно, хотя текста чуть маловато, но диплом у девочки, которая еле-еле, казалось бы, шла, получился. В центре небольшая повесть с плохим названием типа «Разбитые мечты» и неважный сказ, который мы обсуждали на семинаре на 3 или 4 курсе. Здесь рассказывается, как не молодой уже мужчина погубил свою жизнь с довольно вздорной женщиной. В повести сюжет незамысловат, а развертывается параллельно. Молодая женщина-москвичка, журналистка (Светлана, видимо, пишет с себя) с современной моралью случайно, после нескольких проб и ошибок, встречает молодого человека. С другой стороны, молодой человек, некто Герман, полунемец, тоже ошибается, приняв случайные встречи, как любовь почти на всю жизнь, и вдруг встречает эту же Веру и в момент встречи судьба ворожит: нет… Здесь интересна серьезность в описании жизни молодежи, ее молодежного быта и чувств. Это совсем другая молодежь, чем мы себе представляем, в том числе и по телепрограммам, она более серьезная и вдумчивая. Эта молодежь народилась для всех нас внезапно, хотя не исключено, что не без нашей помощи. Я каждый раз, когда возникает подобная удача, горжусь, что принимаю участие в объяснении жизни.

В самолете много читал прессы и болтал с Андреем. В том числе была статья вроде бы об убийстве Галины Перепелкиной, работавшей у нас на Бронной. Я у нее заверял институтские документы, ее убийство послужило катализатором первого моего рассказа в цикле «Хургада». Я люблю хотя бы раз в месяц схватить охапку центральных газет и «зажеватъ» их – очень многое узнаешь, о чем не говорит телевидение.

Каир под крылом распластался сверкающей галактической спиралью, блистающие полосы раскручивались от Нила. В аэропорту мы должны будем с Андреем расстаться: он – в гостиницу, а я сразу перехожу на внутренние линии и лечу в Асуан.

20 января, суббота. Опускаю прилет в Каир, расставание с Андреем. Сейчас 3.30 утра, середина ночи, по Москве 4.30. Я уже побродил по аэровокзалу, везде всё работает: киоски, кафе, продают книги и газеты.