Дневник. 2009 год.

Утром проснулся рано, наверное, еще в шесть, принялся что-то готовить, слушал радио, которое говорило о вчерашних акциях в поддержку правительства и о тех, которые организовали несогласные с антикризисной политикой власти. На этот раз, что бывает не часто, «Эхо Москвы» целиком и полностью правительство поддерживает. Это связано, на мой взгляд, только с тем обстоятельством, что на сей раз правительство, уже совершенно не стесняясь, спасает банки, банкиров, предпринимателей, дабы никак не пострадали. Во спасение порядка закачиваются огромные деньги. Сохранение рабочих мест и подобные разговоры – это некая дымовая завеса, потому что по-настоящему до бедного человека правительству никакого дела нет. Но если говорить об «Эхе», то, только сохраняя видимость беспристрастности, оно говорит о «несогласных», о выступлении лимоновцев, о милиции, которой, как правило, больше, чем митингующих. Но это все еще начало.

До того как в десять часов уехал с С. П. на его дачу, расположенную в двадцати минутах от города, жадно смотрел интронизацию. Сразу можно отметить, что по державной роскоши, по количеству облаченных в праздничное золото церковных иерархов, рядами стоящих в центральном нефе Храма Христа Спасителя, мы, наверное, не уступаем католикам. Камера довольно крупно показывала лица митрополитов и епископов, все как один, в золотых митрах, и объективности ради надо сказать, что, при всей бросающейся в глаза серьезности и значительности церемонии, ни одного аскетического и изможденного лица не было.

Потом показали, как новоизбранный Патриарх Кирилл выходил из машины и через центральный вход входил в храм. Вся церемония, которую блестяще, как и всегда, вел один и тот же – грех называть его диктором, это какой-то профессор семинарии или академии – голос, наверное, описана в специальной литературе, так что рассказывать об этом – смысла нет. Но все время, пока длилась служба, пока одевали нового патриарха в специальные одежды, каждая деталь которой символизировала особое значение и особую ответственность перед Богом, все это время крупно показывали привычное лицо нового Патриарха. Мне кажется, что за последнее время это лицо изменилось, что оно освящено невероятным трагизмом ответственности. Это уже не просто умный, одаренный и хорошо разбирающийся во многих вопросах человек, который пытался соединить мирян и церковь с властью сегодняшнего дня. Это лицо освящено жаром высочайших этажей духовности. Не моя это терминология, но впервые я понял, что такое, если она есть и существует, Божья благодать.

На даче у С. П. неглубокий, но абсолютно чистый и белый снег, Прокопал две дорожки: к колодцу и к воротам. В крошечном домике С. П. наводит тепло в основном керогазом. Уже потом включается электрообогреватель. Что-то слегка поели, и оба уткнулись каждый в свой компьютер. В 15. 45 по «Культуре» показали передачу о Замятине. Я вроде выглядел неплохо, в кадре был виден и краешек портрета В. С., висящего над диваном. К сожалению, телевизионный приемник плохо работал, и звука почти не было, что я там лепетал и что оставили при монтаже, не ведаю. В нашей культурной столице канал «Культура» смотрит лишь 5% населения.

Вернулся домой часов в пять, смотрел что-то по ТВ, а потом до глубокой ночи сидел над рукописью.

2 февраля, понедельник. Утром все-таки добил последний фрагмент пятой главы. Я добавляю, прибавляю, ужимаю до тех пор, пока в тексте не появляется привычная для меня плотность. Вчера еще раз прочесал электронный вариант и перенес его на бумагу. Сегодня же жестко прошелся уже по бумажному варианту. Так и отдам теперь Ире в «Российский колокол», еще раз переносить все в компьютер сил никаких нет.

Звонил некий художник Виктор, который признавался в любви ко мне как к писателю и просил прочесть его повесть. Вроде бы, эту повесть уже высоко оценил И. П. Золотусский. Она вроде бы о другом Семираеве, не таком удачном, как мой, попавший в литературный оборот аж – страшно подумать – в 1985 году. Еще помнят.

В конце дня написал предуведомление к повести Шелапутина «Московский фотограф», которую будет печатать «Колокол». В основном это мой старый отзыв на защите дипломных работ на ВЛК. Целый день никуда не выходил из дома – так много сделал по хозяйству, главное, опять разбирался с бумагами и все прятал в новые шкафы. Завтра Витя пойдет и купит еще один новый. Ни телевизора, ни газет. На улице 20 градусов.

3 февраля, вторник. План дня таков: сначала схожу в сберкассу, денег с моими широкими тратами стало катастрофически не хватать. Потом Витя уедет за шкафом, а я повезу в «Колокол» остатки главы и предисловие к Шелапутину. Заеду в институт и посмотрю материалы по своему семинару. Меня беспокоят отчеты. Наверное, в институт кое-что отвезу из вещей, оставшихся от