Дневник. 2010 год

Сергей Арцыбашев, как мы уже привыкли, каждый год дарит нам какой-нибудь новый спектакль. Иногда это спектакль его другого театра -театра на Покровке, который он основал и, как Табаков свою «Табакерку», не хочет отдавать в другие руки, получив академический театр Маяковского. На этот раз всех ждал «Дракон» Евгения Шварца. Я никогда не предполагал, что эта пьеса окажется так живуча. Все действие в ней происходило теперь на фоне сегодняшних событий с Лужовым и невольно вызывало разные ассоциации. Сам Сергей играл превосходно, с удивительной внутренней свободой и беспощадностью. Цветов и подарков масса. Я сидел на втором ряду, сразу за Вульфом. В своем роде он тоже героическая личность - кажется, проходит курс химиотерапии. С ним даже немножко поспорили. Он не полагает, что пьеса Шварца еще живет. Я думаю, что он просто по-другому относится к власти, которая его балует. Я у власти все вырываю и не являюсь любимцем Путина.

15 сентября, среда. Все утро занимался тем, что готовил сначала борщ, а потом плов. Сегодня придут мои бывшие студенты. Пока чистил овощи и пережаривал свеклу и морковку, слушал радио. Лужков, оказывается, еще вчера дал бой своим оппонентам. На Московском отделении «Единой России» он опроверг все факты выдвинутых против него обвинений. Московские «единороссы» и московский парламент Лужкова поддержали. Он среди прочего сказал, что в отставку он не подаст. Кремль в ответ сообщил, что президент смещает и назначает глав регионов, это его прерогатива. Телевизор давно не смотрю, а надо бы. По поводу «поддержки Лужкова московскими «единороссами"» у меня определенные сомнения. Мы мэра поддерживаем, закрывая глаза на все остальное, потому что «все они такие», но ведь среди этих «поддержщиков», наверное, и Рябинин, начальник департамента, о котором так хлестко говорило телевидение.

Днем приезжал Егор Сердюков, привез мне сделанный кусок словника за 2004 год. Немножко с ним посидели, и на нем я опробовал свой борщ. Егор вегетарианец, учится сейчас в музыкальном колледже. После окончания может получить звание артиста хора. Боюсь, что с такими привычками и разносторонностью он забудет литературу. Для меня занятно, что он дружит с некой ирландкой, стажирующейся в Лите. Вспомнив Сережу Мартынова, я подумал: не вывезут ли молчаливые ирландки всех красивых парней из России?

Вечером пришли Алена Бондарева с Юрой Глазовым и Ярослав Соколов. Алена и Юра недавно поженились, и так приятно было наблюдать их тягу друг к другу и гармонию отношений. Ярослав ассистировал их счастью. Кормил я ребят селедкой с картошкой, борщом со сметаной - специально для них покупал сметану двадцатипроцентную, а уж себе десяти, - потом был плов, который, кажется, получился, и арбуз. Из своих загашников вынул еще бутылку французского вина. Но ребята тоже не остались в долгу, принесли мне кучу зелени, салат, помидоры, огурцы и перец и себе пиво.

Юра устроился в пресс-группу чего-то, связанного с недропользованием, признался, что получает больше, чем профессор Лита. Живут ребята у Юры и, кажется, не только сибаритствуют, но и по вечерам работают. Вот как располагает судьба: не возьми я в свой семинар хотя бы одного, не состоялось бы счастье двоих.

На компьютере смотрели их свадебные фотографии - сплошной гламур.

16 сентября, четверг. Ну, вот я и добрался и до «Литературной газеты», где не каждый номер удается. В принципе, всегда достаточно, чтобы номер засверкал, двух-трех материалов. Сегодня здесь это, конечно, статья Маликова о цирке и большое праздничное интервью Владимира Кострова.

Маликов последнее время пишет слишком частные, с приоритетом личного, не очень понятного публике, статьи о балете, но тут все получилось. И главный тезис - это, естественно, подлинность противостояния человека видимым законам природы, в противовес современному цирковому модернизму с его мишурой и постановочными эффектами. Здесь также, как и в литературе, требуется почти полная, всерьез, гибель для победы.

Костров опять показал себя, в отличие от людей, только объявляющих себя философами и мыслителями, и мыслителем, и философом, и тонким спокойным наблюдателем. Очень важно для многих ныне действующих писателей получить подтверждение, что ты идешь правильным путем. Не стану перекладывать костровские очень точные суждения о жизни, любви, поэзии, музыке, но одно частное место все же процитирую. Как всегда, оно касается меня, и воспринял я его с радостным удивлением. Володя обладает еще и редким в нынешнее время совестливым русским даром помнить о своих учителях и о людях с ним работавших. Он вспомнил и Свиридова, и Лору Квин, и Валерия Гаврилина, и Вано Мурадели, и Давида Тухманова, и даже Колю Романова, окончившего наш Лит, но оставшегося и композитором и певцом. Здесь же и гроздь выдающихся поэтов, которых начали забывать: Олег Дмитриев, Юрий Левитанский и многие другие.