Дневник

29 апр. Открытка от В. из Мукачева и письмо от Шаламова. «Вся Москва говорит о “Молодости театра” и мне бы очень хотелось посмотреть спектакль»… # (…) # Никогда я еще так много не смотрел свою премьеру. Обычно мне быстро надоедало. А тут все хожу и хожу. ##

30 апр. (…) # Тоня мне сказала по телефону, что вчера на спектакле действительно была Анна Арбузова^[140], но она стеснялась своего вида (в парике, подурнела, обрюзгла) и поэтому не хотела здороваться со мной и Спектором^[141]. # От спектакля она в восторге. Говорит, что он «перевернул ей душу». Не спала всю ночь. Передумала всю жизнь и т. д. «В этой пьесе весь Саша». (…) Позвонила Тоне сегодня утром. Это мне все же приятно, так как несмотря на нынешнюю отдаленность, нас многое связывает. Когда-то я принимал ее в Гэктемас^[142], потом я привлек в студию и познакомил с Арбузовым. Наконец, Чистополь…^[143] #

(90) 2 мая (…) # БДТ в июле будет играть в Москве. Я этому не рад. ##

[Между 2 и 6 мая] (…) # Письмо от Левы. Более злое, чем предыдущее. Ну что ж! Тем лучше! Очень скучно. Нужны перемены. # (…) # Убирался, пришивал номерки на белье для прачешной, выстирал теплое белье (одну пару), сварил макароны и ел их с сыром. Послал Э. бандероль. # Странный звонок какого-то Прохорова^[144] с вопросом о моем месте жительства сначала на ул. Грицевец, потом к Ц.И. (будто бы из «Правды» или «Известий» — в двух случаях говорилось по-разному), так и не объяснился. Звонивший записал мой адрес и хотел мне что-то послать, но я ничего не получил. Есть у меня одна догадка романтического порядка, но не уверен (муж В.). (…) # Вечером письмо от В.А. Твардовской. Она пересылает мне письмо своей подруги (с которой была на «Молодости театра»). (…) # Эта женщина видный кореист и японист. (…) # (…) # Написал и послал Леве ответ. Уже нет пыла и гнева, и тональность его иная. Надо прекратить эту дурацкую переписку. ##

6 мая. Впервые в месяц не пошел на «Молодость театра». (…)

7 мая. (…) # Приезжала жена доктора Белецкого^[145]. На Украине и в Белоруссии еврейской молодежи фактически закрыт доступ в вузы. (…)

8 мая. (…) # На этих днях (в конце прошлой недели) в Москве был произведен ряд обысков. Будто бы у 14 человек. Искали «самоиздат», кажется. Заграничное радио назвало из обысканных только Якира, у которого забрали его «сочинения». #

11 мая. (…) # Еще новость. Среди тех, у кого был обыск с 5 на 6-е, профессор Пинский^[2]. Оказывается, он живет в том же подъезде, где и Ц.И. наверху. Я с ним мельком встречался несколько лет тому назад, но так и не знал, что он живет тут^[3]. Еще называют Якира. Будто бы это как-то связано с выпуском «Хроники». # (…) # Вечером у Бориса Натановича^[4]. Его запоздалые советы. # По его сведениям, в этом районе (тут дома ЖСК писателей, киношников и др.) в ночь на 6-е было 4–5 обысков с поисками «самоиздата» (а не только у Пинского). #

13 мая. (…) # А у меня в прошедшие сутки были — днем «пик» тоски и безысходности. Почти нестерпимая ночь. Как я теперь понимаю предсмертное настроение Маяковского — вот и у меня тоже весомого «повода» для смерти нет, а жить совсем не хочется как-то. # В. видимо занята в студии у себя. По закону сублимации тоска моя банально прилепливается к желанию видеть ее. Я понимаю, что это «обман зрения», но м.б. и — «якорь спасения», смотря как могло бы повернуться. И с друзьями перессорился, а Ц.И. при всех ее достоинствах все-таки не товарищ. # Хочу ли я «новой станции» в отношениях с Э.? Пожалуй нет, если честно сказать. Я с умилением и трепетом вспоминаю первые годы нашего романа и многое мне больно вспоминать, но когда вспоминаю ее во время прошлогоднего приезда: неровность, капризы, «наука» и пр. — то думаю, что нового повторения этого я не хочу и, появись она, так же буду ею тяготиться. # Снова потеплело. Вечер почти душный. ##

14 мая. Снова на «Молод. театра» переполненный зал. (…) # Перед спектаклем заходил на ул. Грицевец. Разговоры о их лете. # На этот раз обошлось без приступа боли в аорте — сам удивляюсь. ##

21 мая. (…) # 18-го в домоуправлении встретил Л. Фейгельман, которая сейчас называется Л. Рудневой^[5]. Вернее, что это она, я понял, уже переговорив с юристкой, с которой она разговаривала (я прервал разговор). Она очень изменилась. Вот кому не идет старость. Мы почему-то не здороваемся. # Господи, сколько воды утекло. 36 лет назад она была влюблена в меня (…). Ярка Смеляков^[6] написал о ней стихи, так и называвшиеся «Любка Фейгельман». После меня она влюбилась в Э.П. Гарина. ##

25 мая. (…) # Под вечер собрание уполномоченных по домам ЖСК «Советский писатель». Человек 40. Сидим с Марьямовым. Тут же Л. Фейгельман. Утверждается, среди прочих вопросов, мое принятие в ЖСК и предоставление квартиры. Никто не возражает. (…)

26 мая. (…) # Письмо от В. о том, что ее муж нашел одно мое письмо и произвел скандал. Неясно только, какое письмо и когда именно. Она бодро называет это «смешной историей», но видимо напугана, так как дорожит «домом» как всякая женщина. #