Дневник

21 июня. (…) # [радиостанции сообщают об аресте П. Якира] # В последний раз я его встретил на дне рождения Стеллы Корытной^[14] несколько лет назад, т. е. довольно давно. Он был пьян, криво улыбался и непрерывно говорил. Он двоюродный брат Стеллы и был с женой, дочкой и Кимом. А года через два Стелла повесилась… # Мой разговор на лестничной площадке с его женой. (…) # Зато в Москве слышал, что выпущен Илья Габай^[15]. # И. Бродский уже в Лондоне на каком-то симпозиуме поэтов. Он повторил в интервью, что не хотел ехать, но его почти насильно отправили из СССР. Это было 5 июня. Снова отрекся от сионизма. # В Швеции какая-то конференция о «свободе личности» и т. п. Конечно, говорят и о наших делах. Челидзе Валерий^[16] прислал целый доклад, который прочли. Дерзкая игра! # (…) Разбирал письма. У меня около 70 писем от Н.Я. Есть коротенькие — записочки. Но есть интересные^[17]. (…) Она обычно писала только число и месяц. # По словам Левы, в Москве много говорят о новых антиалкогольных постановлениях^[18]. Богема возмущена. А у меня ощущение, что все это уже не раз постановлялось, но не выполнялось и полузабыто. # В Загорянке во всех ларьках еще торгуют водкой. Очевидно, постановление еще не вступило в силу. #

23 июня. Ужасная новость: умер Наум Яковлевич Берковский. (…) # Я рад, что угодил ему своей рецензией на его книгу в «Новом мире»^[19]. Маленькая компенсация за все его похвалы и комплименты. # Н.Я. успел сдать в изд-во книгу о немецком романтизме. (…) # Как все это печально. Уходит от меня «мой Ленинград». ##

25 июня. Воскресенье. Жарко. # (…) # В Москве в табачных ларьках пропало «Золотое руно»^[20]. Я, хоть и немного, но все-таки покуриваю иногда, особенно сидя в саду под дубом. # Я кончил разборку писем. Их очень много. Хранить все конечно не стоит, но чтобы отделить интересные от неинтересных, нужно еще раз и подробнее все перебрать. # И все же выбросил штук 100 разных. # (…) # Думал вот о чем. Когда-то была тесная кучка друзей. В иные моменты мы и дня не могли прожить друг без друга. Это — Арбузов, Плучек, Шток и я. Все еще живы, но дружба выдохлась. Не произошло ничего мелодраматического, но не только перестали друг другу быть необходимы, но почти все относимся неприязненно, а некоторые (Арбузов и Шток) и почти враждебно. Но что же случилось? Разобраться в этом — значит построить довольно сложный психологический романный сюжет^[21]. ##

27 июня. (…) # Надо перепечатать лагерные стихи и пусть лежит в архиве еще одна готовая рукопись^[22]. ##

28 июня (…) # Сегодня впервые в этом году купил молодой картошки по 1 р. килограмм и заодно купил новую блестящую (как солнце — как сказал бы Ю.К. Олеша) кастрюльку. Сейчас поставил в этой кастрюле варить молодую картошку. Вот это жизнь! # Завтра последний в этом сезоне спектакль «Молодости театра». Наверное, съезжу. # У пьесы моей не шумный, но серьезный и солидный успех. Больше мне ничего и не надо. # Нет, вру, еще бы денег побольше. #

30 июня. [переписывает письмо Ц.И. с похвалами за рукописный сборник «Сто стихотворений»] (…) # Они у меня были переписаны на клочках бумаги с помарками и наверно нужно перепечатать их подряд, вместе, чтобы в папках лежала еще одна «недвижимость». # Пожалуй, такую большую порцию моих стихов еще никто не читал. ##

6 июля. (…) # Я предпочел бы, чтобы БДТ не приезжал на гастроли в Москву. Сам я не стану искать встреч с Эммой, но вдруг она решит меня повидать? Впрочем, вряд ли это произойдет. Но если… # Ненужные объяснения… # Я уже втянулся в одиночество и только очень редко оно мне в тягость. ## [буквы в последней строке «пляшут», очевидно, тут лист выезжает из каретки]

7 июля. (…) # Примерно с неделю у нас начали глушить также и израильское радио, которое всю зиму можно было слушать в Москве. #

10 июля. (…) # Еще о том, почему я веду дневник. Это способ интенсификации жизни. Прошел день и как бы пуст, но начинаешь записывать — и что-то находится в нем и он остается. А также — по привычке думать за машинкой. Многие мысли у меня формируются только в процессе записывания, т. е. без него они промелькнули бы мимолетно, скользяще и касающе, а так отливаются в фразы. # (…) # Квас и молодая картошка — вот все мое питание в последнее время. Я не жалуюсь: это вкусно. # Разбирал папку с планами «Мол[одости] театра». Первая запись о сюжете сделана в июне 1946 года, т. е. 26 лет назад. Можно сказать, что пьеса очень долго созревала, но в те годы пьеса не могла быть написана. ##

12 июля [АКГ следит за началом матча на первенство мира по шахматам Спасского и Фишера]