Дневник

[18 авг.] (…) # Рано утром слушаю радио. У нас установлена новая пошлина на выездные визы из СССР (в эмиграцию). Учителя платят 5 тысяч. Люди, имеющие высшее образование, — 12 тысяч. Доктора наук — 23 тысячи. #

19 авг. (…) # Конечно, повсюду только и разговоров <что> об еврейском эмиграционном «выкупе». ##

20 авг. [на даче АКГ в Загорянке собираются провести газ, установив АГВ, — его хлопоты об этом] # (…) # Бибиси сообщает, что в Москве ходит по рукам работа «историка Роя Медведева» «Советское общество и внешняя политика». Какие-то 37 человек «инакомыслящих» направили в Прагу протест против недавних процессов. Среди них писатель Владимир Максимов. Других не назвали. #

21 авг. Второй час дня. 33 градуса. # (…) # Вечером поймал нечаянно «Св[ободу]». Обычная х…я, и новая глава из новой книги Н.Я. тоже в этом роде. (…) А о христианстве, Достоевском, Толстом, русском терпении и прочем — мало оригинально. # Первая книга Н.Я. рождала мысли между строчек и в том была ее сила; вторая — запись этих междустрочных мыслей, но тут уже ничего междустрочного нет… # Оказывается, у Г. Померанца, одного из «инакомыслящих» публицистов, тоже вышла за рубежом книга^[28]. Кажется, я с ним был в одном лагере, но не познакомился там. По-моему, он был на Комендантском^[29]. Книга называется «Неопубликованное». Что-то о «закрытом» и «открытом» обществах. Это из тех книг, которые существуют только при системе запретов. При отсутствии цензуры — их нет, они просто не существуют и не нужны, как пирамидон, когда не болит голова. Однако много всего я прозевал за последние годы, когда отстал от «самиздата». # А «Нем. волна» передавала отрывок из «Детства в тюрьме» Петра Якира^[30]. Это мне интереснее: тут должны быть факты и подробности. Рукопись этой книги у него отобрали при обыске, но он ранее успел ее переправить за границу и она там только что вышла. #

22 авг. (…) # (…) Вместо Романова^[31] председателем Госкомитета по кино назначен Ермаш Ф.Т.^[32] Любопытно, удержится ли Баскаков?^[33] # (…) На днях в «Сов. культуре» слащавая поминальная статья Штока о Киршоне^[34]. Я хорошо помню, как после падения Киршона тот же Шток дрожал от страха, что ему зачтут дружеские отношения с Киршоном, и поливал его грязью. Скажем правду, Киршона летом 37-го года мало кто жалел. Он у многих был бельмом в глазу: повсюду хозяйничал и командовал, запугивал близкими отношениями с Ягодой и шантажировал. Рассказ К. Финна^[35] о том, как Киршон его выгнал с банкета МХТ 2-го в честь автора «Мольбы о жизни»^[36] и потом объяснение в Теа-клубе с прямыми угрозами. Он травил Булгакова, Замятина и многих. Это был негодяй чистой воды, подлец и бандит. Не знаю, что ему инкриминировали кроме дружбы с Авербахом^[37]: парадокс его судьбы возможно в том, что он, заслуживший наказание, как раз был не виноват в том, в чем его обвинили. Я встретил его в конце августа 37-го года на улице Воровского: он был жалок. Месяца 4 он ждал каждую ночь ареста (как Афиногенов)^[38]. Это была пытка пострашнее тех, которым его подвергли на Лубянке. Но надо сказать правду, на знаменитом собрании драматургов весной, когда его «снимали», он держался мужественнее Афиногенова и бился до последнего, отвечал на реплики и даже нападал. Это собрание — может быть, самое страшное, что мне пришлось видеть в жизни. Там пахло кровью. Я, ненавидевший Киршона и дружелюбно относившийся к Вишневскому^[39], там почти жалел Киршона и стал ненавидеть Вишневского: травимый невольно вызывает сочувствие^[40]. Но не один Вишневский был ужасен, а многие, сводившие тогда счеты. Есть ли стенограмма этого собрания: т. е. велась ли она и сохранилась ли? Наверно лежит где-нибудь в секретных сейфах Союза^[41]. #

[23 авг.] Вчера с утра в город. Жара убийственная: 36 гр. # Бесплодно шатаюсь по книжным магазинам. Потом обед в ЦДЛ. # (…) # С 1-го сент. повышены ставки зарплаты учителям и врачам. Давно пора! Милиционеры получают втрое больше, чем врачи. Это стыдно. # (…) # Шведская пресса опубликовала непроизнесенную речь Солженицына при несостоявшемся вручении ему Нобелевской премии. Кроме ожидаемой брани в адрес сов. правительства в ней зло критикуется «запад», который «идет к своей гибели» и ООН, которая ничего не противопоставляет «новому варварству», кроме «уступок и улыбок», и никого не представляет, кроме правительств де факто, часто пришедших к власти недемократическим путем. # (…) # Критик-американовед А. Старцев^[42] сказал мне, что «Август 14-го» — это так плохо, что даже непонятно. # За рубежом вышла книга Павла Литвинова^[43] о «процессе четырех», т. е. его группы. Сам он, кажется, еще в ссылке, а впрочем не знаю. Моя приятельница 37-го года — Таня Литвинова — его тетка^[44]. ##