Дневник ангела-хранителя

И вот тут я оказалась полезной: на презентации я узнала журналиста Джимми Фаррелла. Он послужил инструментом для того, чтобы подцепить и рассказать историю путешествия Кита, историю этнического жертвоприношения, которое совершил Кит, и того ослепительного факта, что меньше чем через шесть месяцев после отмены Верховным судом Австралии terra nullius[53] туземный австралиец пишет о проблемах территории и национальной самобытности.

Иди поговори с ним, велела я Марго, подталкивая ее к Джимми.

К декабрю книга Кита разошлась в десяти тысячах экземпляров, и у них с Марго начался роман. Кит на четыре месяца уехал на острова со своей книгой, в то время как Марго сняла маленький, тесный офис на Питт-стрит, с более или менее неплохим видом: если встать на стопку книг и вытянуть шею, то можно было увидеть белые спинные плавники Оперного театра, — и зарегистрировала свой бизнес: «Литературное агентство Марго Делакруа».

А потом позвонил Тоби.

— Привет, Марго. Это я, Тоби.

Было шесть часов утра. Марго, полностью отступив от этикета, уже встала и ходила в халате по кухне, попивая свой новый яд: горячую воду с лимоном и медом.

— Привет, Тоби. Как Тео?

— Забавно, однако, что ты упомянула нашего сына. Я звоню как раз из-за него.

Марго вспомнила, что не разговаривала с Тео больше недели. И пнула ногой холодильник. Кара.

— Прости, Тобес, тут такое сумасшествие…

— Возникла кое-какая проблема. — Он вздохнул.

Длинная пауза. Марго поняла, что он плачет.

— Тоби? Тео в порядке?

— Да. Ну да… Я имею в виду, он не ранен, ничего такого. Но он в больнице. Прошлой ночью он оставался у Гарри. И они решили, что будет очень здорово устроить состязание — кто кого перепьет. Поэтому теперь Тео в больнице с алкогольным отравлением…

Марго прижала телефон к груди и закрыла глаза.

«Это сделала я», — подумала она.

— Марго? Ты там?

— Да, я здесь.

— Слушай, я не прошу тебя… Я просто звоню, чтобы рассказать тебе, вот и все.

— Хочешь, чтобы я приехала домой?

— Нет, я… А ты разве едешь домой? Как там у тебя дела?

Марго поколебалась. Ей ужасно хотелось рассказать Тоби о Ките, о книге. Но потом она подумала о своих отношениях с Китом. У Тоби не было отношений ни с кем, с тех пор как он выехал от нее. А у нее было несколько коротких романов. Прошло семь лет. Семь лет пронеслись как листья, подхваченные ветром.

— Дела идут хорошо. Кстати, Тоби, почему бы мне не приехать домой на Рождество? Мы могли бы вместе поиграть в карты.

— Держу пари, Тео это очень понравилось бы.

— Да? — Теперь она улыбалась. — А как насчет тебя?

— Да. И мне это тоже понравилось бы.

Через неделю Марго прилетела на ледяное нью-йоркское Рождество с чемоданом, полным шортов и сандалий с открытыми носками.

Прошло всего несколько месяцев, но темп города, похоже, обогнал ее, как будто она присоединилась к спринту прогулочным шагом. Марго уже чувствовала, что ее место в Нью-Йорке занято. Город требовал определенных навыков, а ее навыки притупились из-за солнечного, беззаботного стиля жизни Сиднея. У нее ушло полчаса, чтобы поймать такси. Я приплясывала на месте, ликуя при мысли о том, что снова увижу Гайю и Джеймса.

— Привет, мам, — сказал тощий как жердь, бритоголовый парень в дверях.

Марго заморгала.

— Тео?

Он хмуро посмотрел на нее, продемонстрировав полный рот серебряных скобок, потом нехотя подался вперед, чтобы обняться.

— Рада видеть тебя, сын, — тихо сказала она.

Он повернулся и, зевнув, устремился обратно в дом. Марго последовала за ним, волоча за собой багаж.

— Папа, мама здесь.

Человек, сидевший у окна, встал.

— Я ждал, что ты позвонишь, чтобы мы тебя встретили, — с тревогой произнес он. — Неужели ты ехала в такси всю дорогу от аэропорта Кеннеди!

Марго не обратила на Тоби внимания, она во все глаза глядела на Тео.

— Пожертвовал свои волосы на благотворительность, малыш?

— У меня рак. Спасибо, что так чутко к этому отнеслась.

Тоби с извиняющимся видом улыбнулся и сунул руки в карманы.

— Я вижу, мы присоединились к Чемпионату по Сарказму. — Он наклонился и неловко клюнул Марго в щеку. — Очень рад видеть тебя, Марго.

Она улыбнулась и снова посмотрела на Тео. Ее поразила мысль, что его не по годам развитое остроумие и физическая зрелость происходят оттого, что он слишком быстро повзрослел. И гадала, не она ли тому виной.

Тео все еще стоял в комнате, но было ясно, что ему не терпится чем-то заняться. Тоби взглянул на него.

— А теперь послушайте, молодой человек, — не позднее восьми, ясно?

Тоби бросил на Марго взгляд, который говорил: «Я даю ему небольшое послабление».

— Усек! — отсалютовал Тео. — Пока, папа.

Короткая пауза.

— Мама. — Он улизнул к входной двери.

— Люблю тебя, сын! — крикнул ему вслед Тоби.

— И я тебя.

Дверь захлопнулась.