Дневник Арти

Она стояла среди теплых плит древнего храма. С потолка мягко лучились огоньки множества свечей, свисали зеленые лианы и гроздья гортензий, на каменных колоннах поблескивали высечки от резца таинственного мастера. Далекая капель в полной тишине мерно отстукивала секунды бесконечного времени. И правда? Сколько она тут уже стоит? Минуту? Час? И только сейчас проснулась? Какой удивительный сон! Как спокойно!

Осмотрев себя, девушка нашла наряд подходящим: на ногах — сандалии на плоской подошве и с тонкими кожаными ремешками, на теле — легчайшая рубашка-футляр: нежного молочного цвета хитон с длинными рукавами, небольшая накидка крепится застежкой на правом плече и ниспадает оттуда волнами; волосы скромно уложены.

— Лия, ты идешь? — раздался мелодичный женский голос.

— Меня зовут? — удивилась она.

— Конечно. Уже почти все собрались. Скоро начнутся мистерии!

Лия замерла.

— Мистерии?

Из-за колонны выглянуло женское личико.

— Ты что, впала в забвение? Элевсинские мистерии, которые мы уже сколько сотен лет ежегодно празднуем! Очень важно пройти посвящение богини Деметры! Плодородие ведь касается всего: не только земли, но и рода человеческого!

— Иду, иду. Просто все так неожиданно, — девушка замялась.

Лия зажмурила глаза, свечи храма потонули в кромешной тьме.

***

Когда она встряхнула головой, то едва не задела мужа. Тот смотрел на нее во все глаза. Через плотные шторы пробивались рассветные лучи.

— Ты не поверишь! — вдвоем выдохнули они.

— Мне такое приснилось! — размахнул руками муж.

— Когда ты услышишь, как я проходила обряд инициации в греческом храме, то твой сон покажется шуткой!

— И я был греком! Точнее — македонским воином! — округлил глаза Гоша.

— Фантастика! Давай тогда ты!

— Нет, ты!

И так они, перебивая и дополняя друг друга, провели субботнее утро в чудных рассказах об удивительных сновидениях, которые казались настолько реальными и красочными, какими редко когда бывают самые четкие сны.

— Но это было так правдоподобно! — повторяли они, прохаживаясь по парку Смартграда, где люди в джинсах разгуливали, ничего не догадываясь об их античном приключении.

— Два мороженого, пожалуйста! — попросил Гоша на ближайшей тележке продажи.

— Слушай! — держась за палочку и откусывая кусочек клубнично-сливочного лакомства, сказала жена. — А вдруг мы просто забыли о том, кем были когда-то? И встретились для того, чтобы вспомнить это? Мне там перед этими мистериями так и сказали: у тебя что, забвение? Что, если мы этими вопросами по вечерам пробудили какие-то скрытые в нас воспоминания?

— Ну ты, Натали, даешь! — рассмеялся муж.

— А почему бы и нет? — продолжила Ната. — Ведь что есть память? Фотографическая, мысленная визуализация прожитого? А что, если мы одновременно живем в нескольких мирах?

Гоша обнял супругу за талию, и они неспешно продолжили прогулку.

— Вот за что я тебя люблю, так это за твои оригинальные идеи!

— Только за это? — задорно улыбнулась она.

— Ну уж нет!

Их смех звучал на длинной аллее, где прогуливались такие же влюбленные парочки. Этим субботним днем в Смартграде больше не происходило ничего необычного. Одни отдыхали, другие трудились. Все было, как всегда.

Эпизод 2. Схватка

— Вставай, Горян, вставай! — раздался тянущийся, как жвачка, голос.

Что это? Опять какое-то наваждение? Горян открыл глаза: над ним нависала густая, точно гроздья спелого винограда, борода. А от свежего ветра приятно топорщилась небритая щетина.

— Дед Илай? — спросонья спросил Горян. — Это правда ты?

— Еще какая правда! Вставай! Послеполуденный отдых закончился. Время тренировок и подготовки к бою!

У македонца округлились глаза.

— К бою? Какому еще бою?

— А ты думал, что будешь тут только есть да спать? Для этого родился в нашем мире? — строго смотрели на него такие знакомые глаза. — Это я тебя еще жалую! Отец бы давно дал тебе палки!

Горян протер глаза. Да, он помнил, как вчера очутился в этой славной деревушке, как пировал вместе с товарищами. Как дед, играючи, устраивал кулачный бой. Право, удивительное дело: эдакая-то сила в его-то возрасте! Сколько ему стукнуло уж лет, сколько зим? Семьдесят, восемьдесят? Дед Илай выглядел на все сорок: подтянутый, ни намека на горб; плечи — как две рыхлые горы; измятая накидка да морщинистое лицо — вот единственное, что выдавало годы! Да голос с легкой хрипотцой, точно в ледяной горный ручей бросали камешек, и он там кувыркался, ударяясь о каменистые выступы русла.

— Жаль, его нет рядом!

— То-то, что жаль! Он выступил с нашей славной македонской армией в дальний поход. А тебе — самое время готовиться: в соседней деревушке третью ночь подряд сгорает по дому! Не иначе, как завелся огненный демон! Выступаем следующим утром! А сегодня — тренируемся, тренируемся! Все слышали?

И он гаркнул, осматривая воинов вокруг себя. Посреди поляны, у котла, вперемешку с женщинами и детьми стояли и сверкали глазами они — защитники — до десятка юношей и мужчин.

Горян и не заметил, как оказался среди тренирующихся. Слева и справа мелькали острия мечей, разгоряченные лица, раскрашенные фасады щитов.