Дневник Арти

— Вот сам ей об этом и скажешь!

Они зашли в подъезд (после того, как в домофоне на их звонок раздался безмолвный щелчок кнопки), сели в лифт и поднялись на седьмой этаж. Их встретила ничем не приметная серая дверь, стертые косяки, звонок в пластмассовой оправе.

— Она не вышла нас встречать? — подивился Гоша.

— У тебя никогда не было ни сестры, ни брата ведь, — заметила Ната, — порой в детстве мы были не разлей вода, выручали друг друга, прикрывали перед мамой, рассказывая сказки про библиотеку или что-то вроде того тогда, когда сами отправлялись гулять с мальчиками… Да, чудесное было время!

Ната позвонила в дверь второй раз.

— И где же она? — спросил Гоша.

— Не знаю. Должна быть дома. Мы же вчера с ней говорили по телефону! Она сказала, что, как и всегда, просидит весь день в квартире. Что боится выходить даже на лестничную клетку!

— Тогда почему не открывает?

— Сама не знаю, — занервничала жена. — Подожди. Давай я ее наберу по смартфону.

Вызов пошел. Долгие секунды киселем растянулись по тихому коридорному безбрежью.

«Алло! — расслышал Гоша глухой, придавленный голос сквозь динамики смартфона, который Ната приложила к уху. — Это ты, Нат?»

— Да, да! — быстро заговорила Ната. — Открывай! Мы у тебя под дверями стоим и звоним! Ты разве не слышишь?

В ответ раздалось какое-то невнятное бормотание.

— Она положила трубку, — смущенно сказала Ната.

— И что это было?

— Тихо! Слышишь?

Гоша прислушался. Да! За дверью раздалось какое-то шлепанье, шарканье. Будто кто-то продирался через джунгли.

Дверь открылась, и оттуда проступило лицо: плотные тени под глазами еще молодой девушки, немного мучные щечки, но будто обескровленные, волосы отдельными прядями разбегались в стороны — химия их немного поддерживала, но без должного ухода они превратились в спутанный и неопрятный клубок; глаза девушки пробежались не столько по гостям, сколько вокруг них и за ними, словно искали кого-то там.

— Что ты, Лиза? Это мы! — уверила ее Ната. — Кого ты высматриваешь?

— Давайте, зайдем, а потом уже побежим кружочки! — ввернул Гоша.

— Ну, Гоша, мы не на физкультуре!

За дверью послышался вздох облегчения, и их впустили. Гоша с Натой зашли. Прихожая оказалась довольно большая: несколько платяных шкафов с одной стороны, высокая тумбочка для обуви, вешалка, с другой стороны — баррикада из пустых коробок и стройматериалов. Тут же парочка огнетушителей стояли на виду.

— Смотрю, ремонт у тебя так и стоит, Лиза?

— А куда бы он делся?

Гоша посмотрел на Лизу. Это была молодая еще женщина. В чем-то даже привлекательная, если бы не такие большие тени под измученными глазами. Ей было уже тридцать шесть лет. И все эти три года после развода она провела сама?

— Лиза, извините за вопрос, — встрял Гоша, — а у вас, наверное, не часто гости бывают?

— Именно! — отрезала она и пошла на кухню.

Ната косо посмотрела на мужа.

— А что я спросил? — развел он руками.

Кухня ничем особым не выделялась: те же горы разбросанных тарелок, отдельно валяющихся ложек, вилок, чашек, которые можно встретить у тех, кто привык к одиночеству и перестал следить за порядком. Есть, безусловно, такие сильные духом люди, которые считают, что разбросать вещи, посуду, даже если живешь один, — это просто неуважение к себе. Но, по-видимому, Лиза к ним не относилась.

— Где же этот чай? — Лиза растерянно водила руками по кухонному шкафчику, где располагались разные упаковки.

— Да вот же он! — аккуратно показала сестра на упаковку чая. — Давай я тебя обниму!

И она обняла ее. Лиза не сопротивлялась.

— Что же с тобой случилось? — прошептала Ната. — Расскажешь?

— Ты все равно не поверишь, — недоверчиво посмотрела та. — Как не поверили родители. Они только вызвали мастеров. А что толку с этих мастеров?

— Расскажи!

Но сестра уже замкнулась, ушла в себя. Чай они пили молча. Только изредка Лиза поднимала глаза, точно ища вокруг себя тот спасательный круг, за который можно ухватиться.

Гоша с Натой так ничего и не добились. Посидели часик, поболтали о всяких всячинах, ничего существенного, да так и ушли.

Когда они вышли из дома, Ната сказала:

— Я позвоню родителям вечером, узнаю, чему они там не поверили.

— Да, хорошо, — несколько отстраненно сказал Гоша. — А ей бы, конечно, не помешало, чтобы рядом был мужчина, который бы выбивал всю эту дурь из ее головы. Женщины, когда остаются одни, то надумывают бог знает что!

— Ты же видел, как она убегала от таких вопросов и предложений!

— А чего?

— Кто ее знает… Они с Максимом прожили довольно долго. Считай — почти восемь лет. За это время она, похоже, полностью вросла в него. Максим то, Максим это. Она больше ничего вокруг не видела. Врачи ей поставили диагноз… одним словом, ей было трудно зачать. Максим какое-то время варился, варился… А потом в один прекрасный день объявил, что они — не пара.

— Не по-джентльменски с его стороны, — заметил Гоша.