Дневник астронавта

Да, мне тоже встречаются люди, не вызывающие теплого чувства, хотя я не понимаю, за что их недолюбливаю. Это не поддается объяснениям разума, а существует на тонком интуитивном уровне: вроде бы едва уловимо, но вполне осязаемо. В таком человеке раздражает все: походка, улыбка, одежда, манера говорить. А иногда и лицо кажется вполне привлекательным, вот только есть в нем какая-то отталкивающая черта. Или отвратительная вибрация в мелодичном голосе.

Ты стараешься сталкиваться с ним как можно реже, потому что тебе неприятно испытывать презрение (иногда приходит тяжелая вина за собственное несовершенство). Череда столкновений приводит к натянутому обмену любезностями; никто не собирается признаваться, что антипатия взаимна – нелепо озвучивать трюизмы. Волны, во власти которых вы оба находитесь, уже нашептали ответы на фальшивые подергивания уголков губ, и вернее разойтись, чем продолжить бессмысленную игру.

Однако лучше поговорить о противоположном: ты ещё ничего не знаешь о человеке, но заранее чувствуешь к нему расположение. Магическая притягательность лишает органов зрения, и тебе совершенно наплевать на видимые недостатки лучника. Я помню, как не могла объяснить, почему новый человек – неординарная личность для меня. Тот, кого один назовет «обычным», может стать лучшим для иного, потому что круговорот симпатий так же не подчиняется законам логики, как и антипатий.

Я верю в кармические связи, прошлые жизни и реинкарнации. Думаю, практически все, с кем нам довелось делить очередной век, уже проходили мимо, задевали плечом и наступали на ногу. Быть может, с тем весьма неприятным типом, самоуверенно попивающим кофе за соседним столиком, вас связывали прежде не самые теплые отношения: вы боролись за трон, сражались на шпагах, были палачом и жертвой, рабом и господином… Те же, с кем чувствуешь притяжение, – совсем другое; ваша встреча – взрыв, кораблекрушение, треск падающего солнца. С такими лучниками тебе все еще хочется перерождаться, чтобы иметь возможность держать за руку и следовать рядом. Пока не вырвешься из колеса сансары, твоя сбивчивая мелодия не прекратится, личная гармония не установится, но если приходишь вновь ради предопределенной встречи и находишь, борясь за нее до конца, то можно существовать и без выхода.

Человек человеку – волк?

Мы держим дистанцию – в страхе скрываемся,

Не в вирусе дело, мы просто спасаемся

От боли, которую сами придумали,

Мы жаждем казаться такими разумными,

Что смех пробирает, а верить-то не во что,

Прощенья у Бога просить вроде не за что,

Боимся стать кем-то другим приручёнными,

И мы не хотим снова быть побеждёнными.

Привязанность губит открытое сердце,

Никто ведь не пустит надолго погреться.

Да, волк человек человеку, и точка

Тебе повезло, если ты одиночка,

Но волки готовы проклясть тишину,

Однажды завоет, как волк, на луну

Какой-нибудь странник в столетнем изгнании,

Который всё ищет ключи к мирозданию,

Но только ему ничего не найти,

Так к гибели сами летят мотыльки.

Не справимся по одному, нам бы сблизиться,

Сбегать друг от друга – такая бессмыслица.

(а волки умеют любить до последнего,

но люди считают подобное бреднями).

Как это случилось: у диких зверей

гуманности больше, чем в мире людей?

Предвозвещение

Слышишь, как дождь шлёпает босыми ножками по крышам, даже не боясь простудиться? Щедро одаривает угрюмых одиночек жемчужинами… А они морщатся в ответ, недовольно ворчат что-то себе под нос и продолжают свой длинный путь в никуда. (И зонтики не спасают от безысходности).

Приходи, если хочешь скрыться от лиц, изувеченных злобой. Будем наблюдать за танцами отчаянного непоседы из окна и слушать гул его аплодисментов в полупустом зале. Аплодирует или всё-таки смеётся над нашими заячьими душами?

Сегодня мы будем пить малиновый чай, вспоминать вчерашние дни, играть старые песни… А потом вдруг закончится музыка, и ты услышишь, как неловко присаживается на струны новая жизнь. Напоминает о бесконечности правил, которым ты будто бы вынужден подчиняться, потому что нельзя отличаться от других и громогласно заявлять о своих правах. Обыденность истошным воплем чайки врывается в уши, а ты всё ещё сопротивляешься, потому что не желаешь становиться жертвой. (Но ведь тебя и не спрашивали. Ты вообще лишаешься права голоса).

Мысли вонзают шипы в чувствительную кожу сознания, но на месте кровавых пятен, возможно, однажды вырастут розы. Главное не забывать: cogito ergo sum, иначе превратишься в вербальный нолик. (Помнишь, что было в Начале? Смерть приходит в тот миг, когда мы окончательно утрачиваем слова).

А думаю я всё об одном. Есть вот такое потрясающее словесное произведение. Имя ему – предназначение. Никак не могу разобраться, кто и куда нас назначил. И если верить приставке пред-, таинственный обряд был совершён задолго до момента нашего рождения. А если мне не нравится? Если я не хочу? Дайте возможность выбирать! Не надо острыми ножницами отрезать наивные надежды…

Хм, сомневаюсь, что Там меня кто-нибудь слушает. Ещё Поэт в жёлтой кофте требовал снять перед ним шляпу, но…