Читаем Дневник библиотекаря Хильдегарт полностью

Дневник библиотекаря Хильдегарт

… Мы сидели вместе на ковре, привалившись спинами к диванным валикам; Туська хмурилась и сияла глазами, я вздыхала и боролась с дремотой, и обеим нам было хорошо. На экране между тем происходило что-то нераздражающе бессмысленное, и с каждым кадром становилось ясно, что опасения бабушки были, в общем, напрасны. Персонажи были хороши и трогательны в своей дивной, ничем не замутнённой банальности, а в неподдельном и нескрываемом неумении актёров играть и заключалась, видимо, та изюминка, на которую сделали ставку создатели фильма. Смотреть на происходящее было неловко и приятно, как на плохо подготовленный рождественский утренник в детском саду. Особенно забавляло, когда два главных персонажа, приближаясь друг к другу, принимались старательно, как на зарядке, дышать, моргать и вытягивать шеи… Но Туське это не мешало. В её возрасте не придают значение таким мелочам, как плохой сценарий, плохие актёры и плохая режиссура. Она сидела на полу, напряжённо вдавливая подбородок в колени, сияла глазами и проникала в суть.

Чтобы совсем уж не заснуть, я взяла себя в руки, встряхнулась и тоже стала проникать в суть.

Суть оказалась не совсем такой, как мне сначала показалось.

Я-то думала, что все эти нафталиновые вампирские страсти - очередная форма эксапизма, когда всё равно, в какое Загранье или Загробье уходить, лишь бы как можно дальше ОТСЮДА. Эльфы, хоббиты и вольдеморты надоели, так давайте стряхнём нафталин с графа Дракулы и попросим его ещё немножко послужить народу. А дедушка старый, ему всё равно, он ещё послужит, и с превеликим удовольствием… На переломе столетий всегда входят в моду вариации на тему «девочка, девочка, не открывай дверь, к тебе едет чёрный гроб на колёсиках». Гениально на эту тему, между прочим, в своё время высказался Грибоедов: «Наконец, когда они всего уже наслушались, мнимый жених Людмилы признается ей, что дом его гроб и путь к нему далек. Я бы, например, после этого ни минуты с ним не остался; но не все видят вещи одинаково. Людмила обхватила мертвеца нежною рукой и помчалась с ним…» Сколько уж лет прошло, а ничего не меняется ни в литературе, ни в женской психологии.

Короче говоря, я думала, что увижу аляповатую подростковую «страшилку» под соусом смутно осознанных пубертатных томлений.

А передо мной вдруг во всей своей красе развернулись все мыслимые и немыслимые девичьи чаяния и мечты, древние, как сам профессор Юнг – и даже, как это ни страшно признать, гораздо древнее.

Потому что с тех самых незапамятных прото-юнгианских времён все мифологии до края, до предела налиты этим девичьим восторгом и страхом перед утратой – о, нет, не физиологической девственности, разумеется! – а чего-то абсолютно непонятного и неведомого, вроде вещего дара весталки или богатырской силы Брунгильды… Минута слабости, минута забвения – и нет той глупой, волшебной, самой себе непонятной Евы, а есть просто женщина, не жрица и не валькирия, а жена, мать, раба и хозяйка. И в ужасе перед этой гранью, и в страстном нетерпении скорее её преодолеть – вся суть этой маленькой глупой Евы, которая всё равно это сделает, что бы там ей ни говорила бабушка… Не все видят вещи одинаково? До поры до времени – практически все. Главное, чтобы «он» оказался ТАКИМ. Чтобы именно «он», бережно поддерживая под локоток, переводил тебя через границу, оставляя по эту сторону плачущих родных и подруг, потому что свадебный ритуал в его настоящем, подлинном виде не зря почти не отличался от похоронного. Миг – и рай меркнет у тебя за спиной, и впереди гостеприимно разверзается попахивающая могилкой пропасть, через которую «он» тебя перенесёт, конечно, но вот что там, на том берегу – это большой вопрос… Впрочем, какая разница, что там? Главное, что «он» - с тобой, и «он» - такой, как надо. Немыслимо-сильный и немыслимо-нежный. Нечеловечески красивый и по-человечески несчастный. Умеющий абсолютно всё – даже сдержаться в тот самый момент, когда сдерживаться уже нет никакой возможности, и вместо «этого» с милой, почти не вымученной улыбкой болтать о пустяках, почтительно держа тебя за руку. Патологически надёжный и восхитительно таинственный. Каждую минуту готовый либо сожрать тебя с потрохами, либо вознести до небес. Неправда, что девушки мечтают о рыцарях, спасающих их от драконов. Они мечтают о драконе и рыцаре в одном лице, который спасал бы их решительно от всех, кроме себя самого, и брал бы за это ОЧЕНЬ дорогую плату.

И ещё я почему-то понимаю, что весь этот сладкий немыслимый бред, как ни странно, не приводит подросших Тусек к ранним разочарованиям, а наоборот – каким-то парадоксальным образом спасает от них. Как это происходит – сама не знаю. Спросите что-нибудь попроще.