Дневник библиотекаря Хильдегарт

Главными свидетельствами реального существования Святого Патрика являются два документа, предположительно написанные его собственной рукой: его «Исповедь» (Confessio) и письмо, адресованное приближенным Коротика. А к числу наиболее ранних и, по всей видимости, наиболее достоверных его жизнеописаний относятся записки о нем, оставленные епископом Тиреханом (ок. 675 г.), а также его Житие (Vita), написанное другим его биографом по имени Муирху (ок. 700 г.). Записки Тирехана, написанные им не на латыни, а на ирландском языке, остались незаконченными. Муирху использовал это сочинение, а также «Исповедь» самого Патрика для составления более подробного жизнеописания Святого. При определенной тенденциозности, неизбежно сопутствующей любому средневековому Житию, “Vita Patricii” обладает несомненными литературными достоинствами и содержит немало любопытных фактов, переплетенных с не менее любопытными легендами.

Мы позволим себе опустить подробности о рождении и воспитании Святого Патрика, а также о его пленении, рабстве и романтическом побеге из неволи – обо всем этом довольно много рассказывается в предыдущем очерке. Согласно «Житию», после бегства из ирландского плена он не сразу попал в родную Британию. Та самая «пустынная местность», в которой он оказался вместе со своими спутниками, была, по предположению, Галлией – описание ее навело ученых на мысль о северо-западном побережье Бретани или об окрестностях Нанта. В течение долгого времени Патрик и его спутники скитались по этой действительно пустынной и дикой земле, изнывая от голода и жажды, и лишь на двадцать восьмой день пути наткнулись на человеческое жилье. Вспоминая об этом эпизоде своей жизни, Патрик пишет о своем «вторичном пленении». Остается неясным, был ли он по дороге захвачен очередными разбойниками или его спутники-язычники обращались с ним не как с равным, а как с рабом. Так или иначе, в своей «Исповеди» он говорит о втором плене, а также о том, как, уже будучи на гране отчаяния, ночью он услышал голос, говоривший ему: «Пребудешь в неволе два месяца». Так и случилось – шестидесятую ночь Патрику удалось освободиться, и он продолжил свое нелегкое путешествие на родину.

Целый год Патрик странствовал по Галлии и Италии и лишь затем смог возвратиться домой. Родные были чрезвычайно рады его возвращению и слезно умоляли его больше никогда никуда не ездить. В самом деле, после таких испытаний любой нормальный человек должен был бы до конца своей жизни с содроганием вспоминать о тех местах, где ему пришлось пережить столько бедствий. Но похоже, что Святой Патрик, напротив, испытывал необъяснимую тягу именно к таким местам. Вскоре после своего возвращения он опять оставил родину и отправился не куда-нибудь, а именно в Галлию. Там он получил сан диакона и имя Патриция (Patricius), и там же, по всей вероятности, пришел к мысли о том, что он призван проповедовать христианство в той стране, откуда когда-то с таким трудом бежал – в Ирландии. Как говорит его Житие, он «пожелал освободить тех людей, пленником которых когда-то был, из плена иного, более тяжкого, и привести их к свету Христовой веры». Сам Патрик, впрочем, говорит об этом несколько иначе: «Не желал я отправляться в Ирландию… но направил меня Господь, и приуготовил, дабы днесь пребывал я в краю, некогда удаленном от меня, и озаботился — или, вернее, помыслил — о спасении других, тогда как прежде, напротив, не помышлял даже и о себе.» Ему приснился вещий сон, в котором он слышал голоса жителей покинутого им острова: «Мы молим тебя, вернись, святой отрок, - вернись к нам и будь среди нас». Через некоторое время после этого ему было явлено еще одно знамение, убедившее его в том, что он «призван крестить людей Ирландии». Однако, и в те патриархальные времена такие дела не решались без административных проволочек. Чтобы получить разрешение на миссионерскую поездку в Ирландию, Патрик должен был обратиться к высшим духовным чинам и Синоду Британии. Поначалу, как водится, ему отказали, посчитав его слишком юным и недостаточно образованным для такой серьезной миссии. Патрик едва не пал духом, но «Господь укрепил его», и он продолжал настаивать на своей просьбе; ни уговоры, ни предупреждения об опасностях, подстерегавших его в Ирландии, не уменьшили его рвения. В одном из его Житий говорится о том, что Синод согласился отправить его в эту опасную страну во искупление какого-то серьезного проступка, который Патрик совершил в юности. Из «Исповеди» этот момент не ясен: Патрик, напротив, говорит о некоем коварном друге, который обнародовал перед всеми его давний, давно искупленный грех, и из-за этого-то греха его так долго не пускали в Ирландию, считая недостойным такой важной и ответственной миссии.