Дневник Благодати

Интересно, оценили ли по достоинству современные экзистенциалисты изысканную иронию Екклесиаста в стихах 1:9-10: «и нет ничего нового под солнцем», — ничего, «о чем говорят: ‘Смотри, вот это новое’»? То, что в 1960-х выглядело дерзким иконоборством, оказалось всего лишь исполнением пророчеств усталого Учителя древности, который три тысячи лет назад предвидел весь спектр человеческих переживаний и, как ни удивительно, включил свои находки в книгу, ставшую частью Библии. Воистину, Екклесиаст — это книга на все века, и я приступил к исследованиям, чтобы понять ее пророческую значимость.

Едва я оправился от изумления, в которое меня повергло послание Екклесиаста, как передо мной встал ряд мучительных вопросов. Первый возник сразу же, поскольку я читал Ветхий Завет последовательно, книга за книгой: «Как Екклесиаст может сосуществовать со своей ближайшей соседкой — книгой Притчей?» Две более непохожих друг на друга книги тяжело себе и представить. Прочитайте их подряд, и у вас сразу же возникнет впечатление, что Екклесиаст — это нечто вроде насмешливого опровержения Притчей.

Через Притчи постигаются принципы жизни: познавай мудрость, поступай благоразумно, следуй правилам, и ты проживешь долгую, успешную жизнь. В Книге Екклесиаста от уверенного, менторского тона («Я знаю, как устроена жизнь, и тебе необходимо только следовать этим мудрым советам») не осталось и следа. На смену ему пришли обреченность и цинизм. Благоразумные, достойные уважения люди страдают и умирают точно так же, как и все остальные, а злые процветают и жиреют, хотя четкие формулы Притчей указывают на то, что все должно быть в точности наоборот.

Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. И сказал я: и это — суета! (8:14).

Подобное несоответствие между двумя соседними книгами Ветхого Завета меня всегда раздражало и огорчало. Я считал, что Библии следовало бы быть более последовательной. Впрочем, со временем я начал ценить подобное разнообразие, как одно из основных достоинств Ветхого Завета. Подобно очень длинной симфонии, он содержит в себе как радостные, так и унылые пассажи, каждый из которых вносит свой вклад в общую картину. Ветхий Завет отражает все, что мы переживаем: иногда — испытания Иова, иногда — безмятежность Псалма 22, живя в мире, где события разворачиваются то по принципам Притчей, то согласно резким противоречиям Екклесиаста.

Из книги «Библия, которую читал Иисус»

4 декабря Вечность в сердце

Однажды на Аляске мне посчастливилось видеть удивительной красоты зрелище всего в нескольких километрах от Анкориджа. Заметив машины, стоящие на обочине шоссе, я тоже остановился. Как оказалось, небольшая стая китов — серебристо-белых белуг — охотилась не более чем в двадцати метрах от берега. Я простоял там вместе с другими наблюдателями минут сорок, прислушиваясь к ритмичным всплескам моря, вслед за которыми из-под воды грациозно и плавно, словно призраки, выныривали киты. Толпа стояла, затаив дыхание, почти в благоговейном трепете.

Екклесиаст, несомненно, понял бы такую реакцию на китов, потому что он утверждал, что мы, хотя и не боги, все же сильно отличаемся от животных. Бог «вложил мир в сердце» людей (в оригинале — «вечность», — прим. перев.). Подобная элегантная фраза применима ко многим аспектам человеческой жизни. Безусловно, она намекает на религиозный инстинкт, который, к смущению антропологов, проявлялся во всех когда-либо изученных человеческих сообществах. Но наши сердца воспринимают вечность не только религиозно. Екклесиаст — не нигилист. Он потрясающе четко видит красоту сотворенного мира.

Книга Екклесиаста прошла испытание временем как образец возвышенной литературы и кладезь великой истины, поскольку она представляет обе стороны жизни на этой планете: обещание удовольствий, настолько привлекательных, что мы можем посвятить погоне за ними всю свою жизнь, а также — тягостное осознание того факта, что эти удовольствия, в конечном итоге, не приносят удовлетворения. Манящий Божий мир слишком велик для нас. Будучи созданными для другого дома, для вечности, мы, в конце концов, осознаем, что по эту сторону вечного рая ничто не сможет заглушить шепот неудовлетворенности.

Екклесиаст пишет: «Все соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца». Такова основная мысль этой книги. Тот же урок, который Иов получил во вретище и прахе — что мы, люди, сами по себе неспособны постичь тайны жизни, — Екклесиаст получил в мантии и во дворце.

До тех пор, пока мы не признаем свою ограниченность и не подчинимся Божьему правлению, до тех пор, пока мы не доверимся Тому, от Кого исходят все благие дары, нашим итогом будет лишь состояние отчаяния. Екклесиаст призывает нас согласиться с нашим статусом творений под владычеством Творца, и некоторые из нас делают это безо всякого сопротивления.