Дневник Благодати

Разительно отличаясь, Божье посещение Земли было очень непритязательным. Он явился в хлеву и безо всякой прислуги. Новорожденного Царя даже не нашлось куда положить, кроме как в кормушку для скота. На него запросто мог наступить какой-нибудь мул. «В тиши ночной дар неземной спустился к нам с высот», — поется в известном рождественском гимне.

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

18 декабря Новый подход

Те из нас, кто воспитывался в традициях неформальной или личной молитвы, могут не оценить по заслугам перемену, принесенную Иисусом в отношения людей с Богом. В большинстве религиозных традиций основное чувство для человека, приближающегося к Богу, — это страх.

Евреи, вне всякого сомнения, отождествляли страх с поклонением. Каждый, кто был «благословлен» личной встречей с Богом, вполне мог остаться обожженным, испускать сияние или хромать, подобно Иакову. Для людей, которые в Храме для Бога отделили завесой Святое Святых и избегали произносить или записывать Его имя, Божье явление в виде младенца в яслях стало полной неожиданностью. В Иисусе Бог нашел способ общения с человеческими существами, исключающий страх.

По правде говоря, страх никогда не был эффективным инструментом. Ветхий Завет содержит гораздо больше описаний падений, чем взлетов. Требовался новый подход или, говоря языком Библии, новый завет, который не подчеркивал бы огромную пропасть между Богом и человечеством, а наоборот — перебросил бы через нее мост.

Я получил урок о воплощении, когда ухаживал за аквариумом с морскими рыбками. Это было нелегкое дело. Вы, наверное, думаете, что, учитывая все мои старания для них, рыбки были благодарны мне? Ничуть! Каждый раз, когда над аквариумом появлялась моя тень, они ныряли под укрытие ближайшей ракушки.

Для рыбок я был божеством. Я был слишком большим для них, и мои действия были совершенно непостижимыми. Мои знаки милосердия они расценивали как жестокость, а мои попытки лечить их — как стремление уничтожить. И тогда я понял, что для того, чтобы изменить их восприятие, мне потребовалось бы перевоплощение. Я должен был бы тоже стать рыбкой и «заговорить» с ними на понятном для них языке.

Для человека стать рыбой — это ничто по сравнению с тем, что Бог стал младенцем. Однако именно это, согласно Евангелиям, и случилось в Вифлееме. Бог, сотворивший материю, принял форму в ее пределах, подобно тому, как художник стал бы пятном на холсте, или драматург — персонажем своей собственной пьесы. Бог написал повесть с реальными персонажами на страницах реальной истории. Слово стало плотью.

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

19 декабря Аутсайдер

Я морщусь, даже просто записывая это слово, — особенно, когда дело касается Иисуса. Это жестокое слово, взятое из мира спорта, применяют к предсказуемым неудачникам и жертвам несправедливости. И все же, читая истории о рождении Иисуса, я невольно прихожу к заключению, что, в отличие от мира, тяготеющего к богатым и сильным, Бог тяготеет к аутсайдерам. «[Бог] низложил сильных с престолов и вознес смиренных; алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем», — воспела Мария в своем величественном гимне.

Румынский пастор Ласло Тёкеш, репрессии по отношению к которому возмутили всю страну и спровоцировали восстание против коммунистического режима Чаушеску, рассказал, как он однажды пытался приготовить рождественскую проповедь для маленькой церкви в горах, куда он был сослан. Полиция проводила облавы в домах диссидентов, и по стране катилась волна насилия. Опасаясь за свою жизнь, Тёкеш надежно запер двери дома, сел и в очередной раз перечитал истории, записанные у Луки и Матфея. В отличие от большинства пасторов, проповедовавших в то Рождество, он взял за основу стихи, описывающие истребление Иродом невинных младенцев. Этот фрагмент больше всего касался прихожан Тёкеша. Они были хорошо знакомы с угнетением, страхом, насилием — повседневной участью аутсайдеров.

На следующей день, в Рождество, пронеслась новость об аресте Чаушеску. Церкви звонили в колокола. Вся Румыния ликовала. Пал очередной царь Ирод. «Все события рождественской истории теперь приобрели для нас новое, восхитительное измерение: измерение истории, укоренившейся в реалиях нашей жизни, — вспоминает Тёкеш. — Для тех из нас, кто прошел через эти реалии, рождественские дни 1989 года стали богатым, ярким украшением истории Рождества. Это было время, когда осмыслить величие Божьего провидения и глупость человеческого порока было так же легко, как солнце и луну над вечными холмами Трансильвании». Впервые за сорок лет Румыния отмечала Рождество как официальный праздник.

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

20 декабря Без страха