Дневник Благодати

Для верующих в Бога это рождение означает, что теперь Сам Бог никогда не будет в безопасности от нас, и, пожалуй, в этом заключается темная сторона Рождества, ужас безмолвия. Он приходит таким образом, что мы всегда можем избавиться от Него, — так же, как можем раздавить голову этого ребенка, словно яичную скорлупу, или пригвоздить Его к кресту, когда Он достаточно для этого подрастет (Фредерик Бюхнер, «Ненасытная тьма»).

Что Бог ощущал в день Рождества? Представьте на мгновение, что вы опять стали младенцем. Бог в форме зародыша! Или представьте, что вы стали морским слизнем (такая аналогия, пожалуй, более точная). В тот день в Вифлееме Творец всего сущего принял форму беспомощного, зависимого новорожденного.

Для описания Христа, лишившего Себя божественных преимуществ, богословы используют специальное слово «кеносис». По иронии, лишение себя чего-либо подразумевает не только смирение, но и обретение определенной свободы. Я иногда размышляю о «недостатках» бесконечности. Физическое тело дало Христу свободу действовать в человеческих масштабах без тех самых «недостатков». Он мог сказать, что хотел, и Его голос не пригибал к земле верхушки деревьев. Он мог выразить гнев, назвав царя Ирода лисицей или взявшись за бич в Храме, вместо того, чтоб сотрясти землю Своим ураганным присутствием. И Он мог разговаривать с кем угодно: с проституткой, слепцом, вдовой, прокаженным — без предварительного предупреждения: «Не бойся!»

Из книги «Разочарование в Боге»

25 декабря Слово звучит

В течение двух недель, когда я оказался занесенным снегом в горной хижине в Колорадо, пурга перекрыла все дороги, и мне ничего не оставалось, как только читать Библию. Я продвигался вперед медленно, страница за страницей. В Ветхом Завете мне нравилось отождествлять себя с теми, кто смело прекословил Богу: с Моисеем, Иовом, Иеремией, Аввакумом, псалмопевцами. Пока я читал, у меня перед глазами словно разворачивалась пьеса с реальными персонажами, играющими на сцене свои маленькие жизненные триумфы и большие трагедии, периодически взывая к невидимому Режиссеру: «Ты просто не представляешь, каково нам здесь!»

Наиболее дерзко вел себя Иов, бросавший Богу в лицо свои обвинения: «Разве у Тебя плотские очи, и Ты смотришь, как смотрит человек?»

Время от времени я слышу, как откуда-то из-за кулис доносится эхо громогласного голоса. «Да, но и ты не знаешь, каково Мне здесь!» — слышалось в его раскатах, обращенных к Моисею, пророкам и наиболее ясно — к Иову. Когда же я приступил к Евангелиям, обвиняющие голоса смолкли. Бог, если можно так выразиться, «выяснил», что собой представляет жизнь в пределах планеты Земля. За время Своей короткой, нелегкой жизни, проведенной недалеко от тех самых пыльных равнин, где страдал Иов, Иисус лично познакомился со скорбями. Для воплощения было множество причин, и одной из них, несомненно, стал ответ на обвинение Иова: «Разве у Тебя плотские очи?» На какое-то время Бог обрел их.

«Если бы я только мог слышать голос из бури и, подобно Иову, напрямую беседовать с Богом!» — иногда думаю я, и, наверное, именно поэтому я сейчас предпочитаю писать об Иисусе. Бог не молчит. Слово звучит, но не из бури, а из человеческой гортани палестинского Еврея. В Иисусе Бог словно лег на стол для вскрытия, растянувшись в позе распятого перед пытливыми взглядами всех скептиков, когда либо живших на земле. Включая и меня.

Из книги «Иисус, Которого я не знал»

26 декабря Иисус на пленке

Мои исследования личности Христа обрели новое направление, когда кинорежиссер Мел Уайт одолжил мне коллекцию из 15 фильмов о жизни Иисуса. Картины были самые разноплановые, от немой классики 1927 года «Царь царей» Сесила Де Милля, до мюзиклов, наподобие «Godspell» и «Cotton Patch Gospel», а также поражающей своим модернизмом канадской трактовки под названием «Иисус из Монреаля». Я внимательно пересмотрел все эти фильмы, проанализировав их сцена за сценой. Затем следующие два года я преподавал в библейской школе курс о жизни Иисуса, используя их в качестве затравки для начала дискуссии.

Занятия проходили по следующей схеме. Когда мы подходили к какому-то важному событию в жизни Иисуса, я просматривал разные фильмы и выбирал из них семь-восемь интерпретаций, которые казались интересными. Во время занятий я показывал короткие фрагменты из каждого фильма, начиная с комичных и чрезмерно суровых, после чего переходил к глубоким и запоминающимся интерпретациям. Мы обнаружили, что процесс исследования одного и того же события глазами семи или восьми режиссеров помогает избавиться от налета предсказуемости, сформировавшегося за многие годы пребывания в воскресной школе и чтения Библии. Было совершенно ясно, что некоторые трактовки ошибочны (они явно противоречили друг другу), но какие именно? Как все происходило на самом деле?