– Ну пожа-а-алуйста! У меня никогда не было работы, карьеры, и сейчас, когда наступила осень моих дней, мне нужно сделать что-то стоящее, – затараторила она, будто читая по бумажке готовый текст.
– Меня ведь могут увидеть знакомые. Да и вообще, будет же ясно, что я твоя дочь!
Последовала минутная пауза. Я слышала, как мама с кем-то переговаривается. Потом она снова взяла трубку и сказала:
– Твое лицо можно скрыть.
– Как? Мешок на голову напялить? Спасибо огромное.
– Силуэт, доченька; будет виден только твой силуэт. Ну пожалуйста, Бриджит. Не забывай, даром жизни ты обязана мне. Чем бы ты была без меня? Ничем. Мертвой яйцеклеткой. Пустым местом. Дыркой от бублика, доченька.
И ведь главное, я всегда втайне мечтала оказаться на телевидении.
Суббота, 20 мая
Не пробыв в доме и полминуты, члены съемочной группы втоптали в мой ковер пару винных бокалов, но я из-за таких мелочей не переживаю. Только когда один из них с криком «поберегись!» вперся в квартиру с гигантским софитом, а потом, произнеся: «Тревор, куда эту зверюгу ставить?» – не удержал равновесие и уронил его, разбив стеклянную дверцу кухонного шкафчика и сбив бутылку оливкового масла, которое тут же залило мою любимую поваренную книгу, я поняла, какую ошибку совершила.
Прошло три часа, а съемка все не начиналась. Они знай себе шутки шутили о том, как будут меня снимать. Когда мы с мамой наконец уселись друг напротив друга в полутьме и процесс пошел, было уже почти полвторого.
– Скажите, пожалуйста, – начала она исполненным заботы и сочувствия голосом, которого я у нее никогда не слышала, – после того как муж вас бросил, посещали ли вас… – она почти перешла на шепот, – мысли о самоубийстве?
Я обалдело уставилась на нее.
– Понимаю, вам больно об этом говорить. Если вас душат слезы, мы прервемся на минутку, – с надеждой произнесла она.
Если меня что и душило, то такая злоба, что я потеряла дар речи. Какой еще муж?
– Наверное, вы переживаете ужасный период: подходящей пары на горизонте нет, а биологические часы тикают и тикают, – сказала она, пнув меня под столом ногой. Я пнула ее в ответ, она подпрыгнула и тихонько взвизгнула.
– Хотите ли вы детей? – продолжала мама, протягивая мне носовой платок.
Тут из дальней части комнаты послышался взрыв хохота. Я решила, что вполне могу оставить Дэниела спать в соседней комнате, пока идет съемка, потому что раньше обеда он по воскресеньям не просыпается, а сигареты я положила на подушку рядом.
– Если у Бриджит появится ребенок, она забудет, куда его положила, – со смехом произнес он. – Приятно познакомиться, миссис Джонс. Бриджит, почему ты не наряжаешься по субботам, как твоя мама?
Воскресенье, 21 мая
Мама не разговаривает ни со мной, ни с ним, потому что мы опозорили и выставили ее обманщицей перед всей съемочной группой. Но зато хоть она нас не беспокоит. А вообще, я очень жду лета. Так здорово, когда тепло, а у тебя роман. Сможем совершать приятные вылазки куда-нибудь на выходные. Оч. счастлива.
Июнь
М-да… лето…
Суббота, 3 июня
Жара такая, что сосредоточиться не могу ни на чем, кроме мыслей о поездке куда-нибудь на выходные с Дэниелом. Вот мы лежим на травке у реки, на мне свободное длинное белое платье; вот мы в Корнуолле, сидим в старинном пабе у воды, потягиваем пиво, на нас одинаковые футболочки в полоску, над морем садится солнце; вот мы ужинаем при свечах в старинном загородном отеле, а потом уходим в свой номер и всю жаркую ночь занимаемся сексом.
Ладно. Сегодня идем с Дэниелом на вечеринку к его другу Викси, а завтра, надеюсь, пойдем в парк или выберемся пообедать в приятный ресторан за городом. Как чудесно, когда у тебя роман!
Воскресенье, 4 июня