Дневник Булгарина. Пушкин

Мы на два раза перечитали списки — слава Богу, Кондратий о польских делах сильно не распространялся, они, видно, мало его интересовали. В другом случае польское восстание случилось бы в 1825 году, а не теперь. Однако мы наметили десяток документов, которые требовали более подробного изучения. Собаньская еще раз горячо меня поблагодарила и проводила до дверей.

— Я теперь только на вас уповаю, — сказала она. — Верьте, Проведение с нами, иначе бы оно не послало мне вас. — Каролина на прощание поцеловала меня в лоб и перекрестила.

Неся эту драгоценную печать, я не стал надевать шапки. Хорошо, что извозчик ждал меня. Я прыгнул в возок и назвал место, где уже два часа в съемной карете мерз Мордвинов — ждал назад описи.

— Александр Николаевич, спешу вас обрадовать! — сказал я, пересев к нему в стылый экипаж.

— Опять, верно, просьбишка? — наконец-то он стал понимать мою тактику.

— И премия. Мне на просмотр нужны вот эти десять документов.

— Без ножа режете! — взвыл Мордвинов.

— Плачу по тысяче рублей за штуку. Правда, принять могу только оптом — если одного документа не достанет, то оплаты не будет.

— Фаддей Венедиктович, когда это кончится? — Мордвинов заглянул мне в глаза. — Вы же понимаете, что я каждый раз рискую. И чем дальше, тем опаснее.

— Это последний раз, Александр Николаевич, — ответил я. — Но без него все прежние дела — пустые хлопоты. Так что будьте особенно осторожны, скоро все закончится, вы будете без боязни ходить на службу или не ходить — как хотите, с деньгами все можно!

— Пропадите вы пропадом, — ответил он мне. — Прощайте, мне пора!

— Завтра в семь вечера в «Доминике», кабинет номер пять, — сказал я, выходя из кареты.

— Послезавтра, — поправил Мордвинов.

* * *

…Последняя встреча с Александром Николаевичем состоялась по уговору и была сугубо деловой. Мордвинов выглядел усталым. Я передал ему деньги, он — документы, и я поспешил к Каролине. Она была уведомлена и ждала меня. Вместе мы прочитали все документы и, на счастье Мордвинова, в них не оказалось никаких важных сведений — ни фамилий поляков-заговорщиков, ни их планов. Мне кажется, что, если бы я не вернул часть документов или испортил бы их, Александр Николаевич мог сорваться. Слаб он оказался. Все рискуют, да не всем такие премии достаются! По-хорошему, мне с него за возврат документов можно было отступного потребовать — чтоб знал, как присягу нарушать!

— Вы сделали невозможное! Что я вам должна, Булгарин? — спросила меня Каролина.

— Считайте это подарком от Тадеуша, — ответил я. — Вы же знаете, я не верю в успех заговоров.

— Тем не менее, спасибо вам от Польши… и от меня, как единственного свидетеля вашего подвига.

— Вот и хорошо, что единственного.

— Теперь я буду считать, что вы можете все, а от этого и соблазн снова обратиться к вам за помощью. Как вам это удалось? Ведь одному это не под силу?..

— Я всегда к вашим услугам, Каролина, — поклонился я.

— Вы — волшебник! И я хочу, чтобы в вашей жизни также было чудо. Сегодня — день забот, но завтра все будет другое. Приходите перед приемом и вы услышите то, что я читаю в ваших глазах — я ведь тоже немного волшебница. Можете звать меня как прежде — Лолиной.

Глава 7

Моя провинность перед Каролиной Собаньской. Появление Пушкина в числе гостей. Поэт становится моим успешным соперником. Каролина требует залог в доказательство истинности моей любви. Я совершаю предательство и пожинаю плоды. Неожиданный визит Пушкина. Возвращение архива. Обоюдная ярость приводит к поединку. Неожиданное примирение. Мое доказательство преданности Пушкину. Поэт прощает меня и уверяет в своих лучших чувствах. Мои терзания в любовном треугольнике. Визит Мордвинова. Объяснение с Каролиной.

1

Лолина! Она готова вернуть мне свою любовь! Я прожил день, твердя вновь обретенное дорогое имя. Влюбленному человеку для счастья любви много, достаточно одного слова.

С полудня я начал собираться на свидание вышел за час и наткнулся на курьера из Третьего отделения.

— Фаддей Венедиктович, извольте, вам письмо от его высокопревосходительства! — курьер протянул мне свернутый лист.

Я нервно сломал печать и развернул записку. «Дорогой Фаддей Венедиктович, прощу Вас по получении немедленно явиться на аудиенцию по срочному делу. Бенкендорф».

— Любезный, вы передайте его высокопревосходительству, что я приеду немедленно.

— Никак нет, приказано сопроводить.