Дневник чайного мастера

Большой конверт был не из какой-нибудь морской травы, а из самой настоящей бумаги. Внутри лежал платок из тончайшей шерсти. Мама не могла такого найти в деревне, даже во всей Скандинавской унии — в наших краях не продавалось ничего, кроме грубой шерстяной ткани. Должно быть, она заказала его в каком-нибудь далеком городе. Внутри нашлась и записка: «Новоиспеченному чайному мастеру! Будь счастлива, Нориа! Горжусь тобой. Твоя мама». Я поднесла платок к лицу, попыталась ощутить ее аромат — мыла и ароматического масла, но нет, платок пахнул чистой шерстью, немного бумагой и больше ничем.

Я накинула платок на плечи.

Вешая церемониальную одежду в шкаф, я случайно взглянула в окно и увидела на лужайке мастера Нийрамо. Он стоял с закрытыми глазами, вытирая пот со лба, и казался бесконечно уставшим, словно скрытая тяжесть легла ему на плечи.

Я сунула в сумку бутылочку с водой, взяла со стола фонарь, коробочку с выпечкой и пошла.

Санья уже ждала меня на крыльце, когда я подошла к ее дому. Полусонная Минья сидела у нее на руках, посасывая завернутые в кусочек ткани какие-то семена. Увидев меня, Санья так и подскочила в видавшем виды кресле-качалке. Минья захныкала.

— Ну, как все прошло?

— Для тебя двери на мои чайные церемонии всегда открыты.

— Поздравляю! — закричала она, тут же состроив гримасу. — Думаю, что обойдусь. Я ведь никогда на них не была и не умею вести себя правильно. Погоди, я сейчас.

Санья обняла меня одной рукой и потащила сестру в дом к матери. Когда она вышла обратно, то принесла корзинку, прикрытую тканью.

— Это тебе, — произнесла она торжественно.

Внутри корзинки была восхитительная шкатулка ее собственного изготовления. Да, я умела цитировать наизусть тексты, подражать движениям, изящно кланяться гостям, но не умела, как она, разбирать вещи на части и собирать их по-новому, перестраивать и переиначивать, придавать новые формы, добиваться какого-то фантастически иного результата. Сейчас из кусочков металла, пластмассы и дерева она смастерила шкатулку прямоугольной формы, на поверхности которой переплетались и разбегались в разные стороны замысловатые узоры, возникая из ниоткуда и исчезая в никуда.

— Нравится? — спросила она и вдруг смущенно покраснела, что было странно. — Это тебе для чая.

— Чудесно! Спасибо тебе!

Я обняла ее, сунула шкатулку в сумку и отдала корзинку:

— Идем?

Санья кивнула. Мы пошли к центральной деревенской площади. На прозрачном небе блистало несколько звезд и висела полная луна — бледная, с острыми краями, она прорезала себе путь все выше и выше в плотной черноте неба.

— Гляди! — Санья показала на небо.

Сначала не было понятно, куда же нужно глядеть, но потом я это увидела: отдельно от металлического свечения луны белые отблески небесного сияния плескались над черными контурами гор. Они двигались медленно, словно полоски ткани в воде.

— Все только начинается, — прошептала Санья.

Мы шли через деревню, а вокруг кружились звуки начинающегося праздника. Во дворах висело множество разноцветных фонарей, петарды с треском взрывали воздух, разбрызгивая искры в разные стороны. Отовсюду доносились ароматы жарившейся рыбы, овощей и праздничных пирогов. Люди расставляли на столах еду и напитки, собираясь праздновать день окончания сбора урожая, где-то уже начали веселиться.

Издалека мы увидели выходящую на площадь праздничную процессию. Над ней плыл сооруженный из пластикового лома, камыша и деревяшек морской дракон, который колыхался в руках танцоров. Бухали барабаны, и раздавалось ритмичное пение. Кругом стайкой кружилась ребятня, изображавшая рыб и прочую морскую живность, они следовали за драконом, поблескивавшим пластиковой чешуей в лунном свете. Я подумала, что давешнее небесное сияние на самом деле было отблеском их костюмов, ну как это бывает в историях, где чешуя рыб, плывущих за морскими драконами, отсвечивает в небо. Посреди площади на помосте возвышалась огромная, вырезанная из дерева и выкрашенная белой краской полная луна — это был центр предстоящего действа. Подойдя поближе, мы увидели, что глаза дракона светятся желтым. Потом мы поняли, что внутри головы был светильник — бледный, действительно очень бледный силуэт дракона в темноте казался похожим на безмолвный призрак, тихо витающий над площадью.

Мне понемногу начало нравиться. Тут Санья потянула меня сквозь толпу к киоскам, торговавшим всякой всячиной. Мы купили жареного миндаля и сушеных хлопьев из морской травы. Когда я платила, то увидела, как Санья переминается с ноги на ногу — понятно, куда она хочет пойти дальше.

— Пойдем, поглядим, что там такое, — сказала она, показывая на киоск в самом начале улочки, отходящей от площади. Мы начали протискиваться сквозь толпу, когда вдруг послышались встревоженные голоса.

— Это все чепуха, — сказал один из мужчин, державший в руках транслятор, — в новостях не было ничего такого.