Дневник чужих грехов

— Да я уж тридцать с лишним лет пробую. Толку-то. За то, что жалеешь его, спасибо, — ворчливо продолжила она. — Хоть тебя об этом никто не просил. Болталась бы ты тут поменьше, чего добрым людям мешать? А разговоры разговаривать лучше с участковым. Он, поди, рад до страсти, что ты приехала. Приехала да уехала, а нам здесь жить.

Она отвернулась и продолжила мыть окно, а мне ничего не осталось, как отправиться восвояси. Я подумала заглянуть к Звягинцеву, но тут же решила, что о наших частых встречах и без того в селе судачат.

Возвращаться домой не хотелось, и я устроила небольшую прогулку: покатила по дороге в город. Весьма довольный пес бежал рядом, то и дело на меня поглядывая, должно быть, гадая, куда мы направляемся. Через десяток километров я повернула назад, в село заезжать не стала и сразу направилась к хутору.

Я работала, когда Верный громким лаем возвестил, что у нас гости. Выглянув в окно, я увидела Ирину, с которой позавчера встретилась в магазине.

— Анна! — позвала она громко.

Я поспешила выйти навстречу.

— А я еду мимо, — заметив меня, сказала женщина. — Дай, думаю, загляну. Посмотрю, как устроилась.

— Заходи. Выпьем чая.

Оставив велосипед возле калитки, она вошла в дом и принялась с интересом оглядываться.

— Никогда у вас не была, — сказала, точно извиняясь. — А посмотреть хотелось. О твоей бабке всегда болтали много… Мебель старая… Бабкина?

— Ее приданое.

— Надо же… А моя мамка все шкафы повыкидывала. Стенку купила, как у городских. У бабули тоже буфет был. Может, не такой красивый, но все равно жалко. Хотя в мои хоромы буфет не влезет. Там и я с трудом помещаюсь. Двадцать восемь квадратных метров счастья.

— Присаживайся, — кивнула я.

Она отодвинула стул и села, продолжая оглядываться.

— Как в музее, — сказала со смешком. — Не знаю, смогла бы я здесь жить. Бабка, поди, по ночам является?

— Да вроде не беспокоит.

— Чая не надо, — отмахнулась Ирина. — Водички налей.

— У меня пирог есть, — улыбнулась я, подавая ей стакан с водой.

— Ну эти пироги. Худею. А ты фигуру испортить не боишься?

Я пожала плечами.

— Ты ведь всего на два года меня младше, а выглядишь моложе лет на десять. Что значит городская жизнь. Салоны там всякие… Небось из них не вылезаешь? А еще городские бабы себе операции делают. Полморды оттяпала, и опять красотка.

— Хочешь сделать операцию? — удивилась я.

Она весело фыркнула:

— Куда уж мне. Небось деньжищ бешеных стоит такое-то удовольствие.

— Могу узнать сколько, если тебе интересно. Сегодня как раз интернет провели.

— Интернет? Значит, ты надолго?

— Как получится, — уклончиво ответила я.

— Ты бы лучше не задерживалась, — зло хохотнула Ирина. — Сидишь тут… одна. А рядом убийца бродит.

Я решила не отвечать, и Ирина, помедлив, продолжила:

— Чем ты Семеновне не угодила? Она орет, что ты такая-растакая… Дурачка ее в убийстве обвиняешь. Неужто правда?

— Конечно, нет.

— Но ты ведь была у них сегодня? Люди видели.

— Была, — вздохнула я. — Хотела узнать, она как-то с Юрисом разговаривает? Понимает, что он говорит?

— Ну, чего-то, наверное, понимает. Мать все-таки. Но не особо она внимание на парня обращает. Живет он у нее, точно собачонка без привязи. Убежал, прибежал. Где его носит, одному богу известно.

Она выжидающе смотрела на меня, а я испуганно подумала: неужто кто-то в самом деле решит, что Юрис может быть причастен к убийствам? Теперь гнев его матери очень даже понятен. Пока не найдут настоящего убийцу, спокойной жизни ожидать не приходится.

— По-моему, Юрис совершенно безобидный, — сказала я. — Но ты права, он целыми днями где-то бродит, возможно, видел что-то…

— Может, видел, да рассказать не сможет, да? — вновь усмехнулась Ирина. — По-твоему, убийца из наших?

— Я не знаю, — ответила я поспешно.

— Понятно, что не знаешь. Но ведь какие-то подозрения есть? Небось участковый с тобой мыслями делится. Или вам не до этого?

— Что ты имеешь в виду? — спросила я. Ирина засмеялась:

— Все только и болтают о том, что Серега к тебе зачастил. Можно сказать, совсем к тебе перебрался.

— Как видишь, нет, — пожала я плечами.

— Значит, дело за малым? От мамаши съехать?

— Тебе что надо? — не выдержала я.

— А то ты не знаешь? — зло сказала она. — Неужто не донес никто? Сам-то наверняка помалкивает.

— У вас с ним… — начала я неуверенно, начиная понимать, в чем дело.

— Ага. Заглядывал ко мне, пока ты не явилась. А теперь носа не кажет и на звонки не отвечает.

— Я не знала. Извини. То есть я хотела сказать, мы с ним давние друзья. В этом смысле ничего не изменилось.

— Для тебя, может, и так. А для него? Если ты тут задержишься, вдруг чего и сладится?

— Он знает, что нет, — отрезала я.