Дневник доктора Финлея [сборник litres]

– Отлично, – поспешил ответить он. – Будем считать, что все улажено, мисс Мирлис.

Он подошел к окну, взял тарелку и неспешно осмотрел ее под скаредным взглядом мисс Мэг.

Вблизи она показалась ему самой обыкновенной тарелкой, бело-голубой, похожей на обеденную, но Финлей ничего не смыслил в антиквариате и прекрасно знал, как относились к ней Камерон да и сама Мэг. Возвращая ее ревнивой владелице, он твердо сказал:

– Запомните, мисс Мирлис, я должен забрать эту тарелку, как только закончу с вами. Это должна быть именно эта тарелка, и никакая другая.

– Отлично, – с серьезным видом кивнула Мэг. – Эта тарелка, и никакая другая. Договорились! – И после паузы: – Но вы должны это сделать красиво, доктор. Чтобы мне не было больно. Вы должны убрать жировик, чтобы он никогда больше не появился. И должны приходить ко мне каждый день для проверки.

– Хорошо, – сказал Финлей. – Согласен.

– И еще! – воскликнула Мэг. – Сюда же входят все перевязки и бинты. Все это должно быть включено.

– Да-да, – сказал Финлей, пытаясь вырваться, но Мэг, вцепившись в его руки, продолжала выторговывать все, что только можно.

– И за это, доктор, вы дадите мне флакон прекрасного тонизирующего средства, которое полезно для крови.

«Боже мой! – подумал Финлей. – Если я не выберусь отсюда, она еще попросит срезать ей заодно и мозоли».

Однако он постарался сделать вид, что на все согласен, и пообещал выполнить даже самую прихотливую из ее просьб.

На самом деле он прекрасно справился с этой операцией, максимально постаравшись, чтобы все прошло хорошо. Он тщательно заморозил округлую опухоль, опрыскав ее хлорэтаном, чтобы при разрезе Мэг не испытывала боли. Он безупречно вырезал маленькую кисту, зашил рану и наложил повязку из марли, пропитанной йодоформом. Это была весьма деликатная работа, на которую у него ушел целый час.

Мэг, полная решимости выжать из Финлея максимум выгоды, оказалась шумной пациенткой – она стонала и корчила ужасные гримасы. И в таком духе продолжала каждый день, когда Финлей приходил сделать ей перевязку. Она была сущим наказанием и изводила его по любому поводу. Только мысль о ценной тарелке, которую он получит и сможет подарить Камерону, удерживала его от того, чтобы проклясть Мэг с пожеланием вечных мук. Но он все вытерпел, и наконец, через две недели, все завершилось: рана зажила, жировика больше не было, и Мэг неохотно это признала. Все разрешилось, кроме платы.

– Теперь о нашей сделке, – решительно сказал Финлей и с необычным блеском в глазах продолжил: – Вот. Это флакон с тонизирующим средством, который я обещал под конец. Берите его и дайте мне тарелку.

Она взяла протянутый ей флакон с лекарством. Затем с неожиданной кротостью проковыляла к окну, сняла с подставки тарелку и молча передала ему. Он с гордостью оглядел свое приобретение.

– Не хотите ли завернуть ее в бумагу? – пробормотала она.

Пораженный ее щедростью, он кивнул. Возможно, она все-таки не такая уж скверная старушонка. Он пожал ей руку, потом, зажав под мышкой тарелку, завернутую в старую коричневую бумагу, вышел из дома Мэг и торжествующе зашагал домой.

Камерон, с трубкой во рту и руками в карманах, бродил по гостиной. Более благоприятного момента и не придумаешь. С напускным безразличием Финлей заявил:

– У меня для вас подарок.

– О! – сказал Камерон с довольным видом.

А когда Финлей без дальнейших проволочек принялся рассказывать о сделке с Мэг Мирлис, старый доктор от удивления открыл рот. Когда Финлей достиг кульминации, Камерон буквально просиял:

– Ну это что-то невероятное, Финлей! Подумать только, дружище, ты добыл мне эту тарелку. Ну-ну, парень, я с трудом могу поверить, ведь я давно положил на нее глаз.

И руки Камерона, руки знатока, буквально чесались от желания заполучить поскорее сокровище.

С деланой скромностью Финлей развернул тарелку – Камерон тут же нетерпеливо ее схватил. Выпучив глаза, он уставился на нее, а затем испустил крик.

– Нравится? – спросил Финлей, сияя от удовольствия.

– Нравится! – воскликнул Камерон.

Выражение нетерпения исчезло с его лица. Он посмотрел на Финлея, снова на тарелку, а потом вдруг на него что-то нашло, и он рассмеялся. Он смеялся, пока слезы не покатились по его щекам. Он смеялся и смеялся так, как не смеялся уже несколько месяцев, смеялся до тех пор, пока в двери не появилась Джанет – выяснить, в чем дело.

– О Господи, спаси и сохрани! – выдохнул Камерон. – Когда я об этом только подумаю, Финлей, как ты день за днем бегаешь за ней, вырезаешь ей жировик, служишь ей не на страх, а на совесть…

– Ну и что, – сказал Финлей, слегка раздосадованный. – У вас ведь теперь тарелка эпохи Мин, не так ли?

– Мин! – задохнулся Камерон в новом приступе смеха. – Дорогой мой, ничего похожего. Это обычная обеденная тарелка. Ты можешь купить такую за полтора пенса в любом магазине. Ставлю свою шляпу на то, что именно там Мэг ее и купила. Витрина забита ими.

Держась за бока, он в очередном приступе смеха рухнул в кресло.

Финлей сел на диван.