Дневник доктора Финлея [сборник litres]

Прежде чем Джон Ангус успел ответить, неугомонный Иэн выпалил:

– Не волнуйся за них. Они где-нибудь воркуют!

– Иэн, что такое?! – укоризненно воскликнула миссис Ангус.

Но ее упрек потонул во всеобщем смехе, и Питер Скотт, один из друзей Ангуса, лукаво заметил:

– Сегодня самый подходящий день, чтобы задать этот вопрос.

Едва он произнес эти слова, как в гостиную вошли Пегги и молодой Фостер. Естественно, они сразу же стали объектом для всеобщих шуток.

Хотя Финлею от всего этого было больно, он поднял глаза и посмотрел на вошедших.

Пегги отвернулась, он не видел ее лица. Но у слегка раскрасневшегося и смущенного Фостера был вид получившего признание возлюбленного – так это мгновенно истолковал Финлей.

Единственное, чего теперь ему хотелось, – это немедленно уехать, исчезнуть сию же минуту и не видеть больше эту счастливую сцену.

Некоторое время Финлей неподвижно сидел в кресле, борясь со своими мыслями и чувствами. Слава богу, у него была работа! Он чуть ли не с благодарностью вспомнил о Бобе Пакстоне, которым должен был заняться в шесть часов в больнице.

И когда общий разговор снова вошел в привычное русло, Финлей, стараясь остаться незамеченным, поднялся и подошел к миссис Ангус.

– Я должен вас покинуть, – сказал он. – Мне нужно вернуться к своему пациенту в больнице.

– Но разве нельзя подождать? – пробормотала она, разочарованно подняв брови. – Сегодня вечером у нас будет костер и фейерверк.

Он сдержанно покачал головой:

– Мне очень жаль, но я должен ехать. Надеюсь, кто-нибудь отвезет старшую медсестру обратно. Что касается меня, то у меня работа.

Он понимал, что ведет себя невежливо и нелюбезно, но ничего не мог с собой поделать. Во рту у него пересохло.

На мгновение ему показалось, что миссис Ангус хочет что-то сказать, открыть во всей наготе его мучительную тайну. Но видимо, она передумала.

– Очень хорошо, – сказала она, – раз должны, значит должны.

Чуть улыбнувшись, она ласково пожала ему руку, придержав ее в своей теплой ладони, затем, повернувшись к дочери, объявила:

– Пегги, проводи доктора Финлея.

Выполняя эту просьбу, Пегги проводила его в холл. Он скорее чувствовал, чем видел ее рядом с собой, потому что снова не осмеливался взглянуть на нее.

Ощущение ее близости вкупе с осознанием того, что она никогда его не полюбит, наполнило его грудь удушающей болью. Но в дверях он повернулся к ней лицом, подавляя все невыносимые чувства, которые терзали его, и просто сказал:

– Спасибо, что пригласили меня. У вас тут чудесно. И вообще, это был изумительный день.

Она ответила не сразу. Ему и в самом деле показалось, что ее щеки побледнели, а голос слегка напрягся, когда она наконец сказала:

– Я рада, что вам понравилось. – Тишина. Затем она заметила с той же интонацией: – Все прошло очень быстро. Кажется, я вас почти не видела.

Он не ответил. Да он и не мог ответить. Вслепую он протянул руку, на мгновение коснулся ее руки и побежал вниз по ступенькам.

Дорога домой была сплошным мучением. Он чувствовал себя одиноким и покинутым в этом мире.

Работа – вот что ждало его в будущем, – и он должен будет работать один.

Прибыв в Ливенфорд, он направился прямиком в Арден-Хаус. Камерон присвистнул от удивления, увидев его так скоро.

– Ты рано вернулся! – воскликнул он. – Неужели тебе настолько ненавистен этот благотворительный праздник?

– Нет, – сухо ответил Финли, – праздник прошел нормально. – Он помолчал. – Мне нужно проведать Пакстона в больнице.

Камерон внимательно посмотрел на своего молодого коллегу, уловив в этих простых словах какую-то горечь, затем сказал:

– Кстати, полчаса назад о тебе справлялась по телефону сестра Коттер из больницы.

Финлей кивнул. Он ожидал чего-то подобного. По его опыту, беда никогда не приходит одна.

Задержавшись только для того, чтобы перекусить – в Данхилле он ничего не ел, – Финлей поспешил в больницу, вошел в палату, где лежал Боб Пакстон, и тут же нахмурился.

Склонившись над распростертым на кровати больным, Финлей сделал быстрый осмотр. Коллапс из-за кровоизлияния, подумал он и принял решение о немедленном переливании крови.

Его лицо прояснилось – ему предстояла битва за жизнь пациента.

Велев сестре Коттер вызвать Холлидея, грузчика, на которого, судя по предыдущему опыту, можно было положиться как на надежного и щедрого донора крови, Финлей поспешно прошел в боковую комнату, чтобы подготовиться к непростой, требующей специальных навыков задаче.

Проблема, понял он, будет в сестре Коттер. Она была неумехой, последний человек, которого он выбрал бы себе в помощники. Но вариантов не было, и он должен довольствоваться тем, кто есть, чтобы провести как можно лучше всю процедуру.

В каком-то смысле он и был виноват в данной ситуации. Пока он в Данхилле корчил из себя влюбленного кавалера, состояние Пакстона только ухудшилось.

Финлей направился в операционную, чтобы проверить свои инструменты, а все эти мысли крутились у него в голове, отчего на лице была гримаса боли и горечи.