Дневник доктора Финлея [сборник litres]

– Мадам, – жестко сказал Финлей, – вы возмущаетесь, как проститутка, бранящаяся вслед клиенту, который внезапно устал от нее. Эта юная леди, которой, по вашему мнению, я должен сделать выскабливание, беременна. Она по меньшей мере на четвертом, а то и на пятом месяце. У нее внутри живой ребенок. Ну как, вы хотите отвезти ее к какому-нибудь грязному мошеннику, который попробует прервать ее беременность и, возможно, убьет ее вместе с ребенком?

– О нет, нет, доктор! – всхлипнула дама. – Я и понятия не имела, что дело зашло так далеко. Я хотела только помочь Изабелле, которая по глупости попала в такое положение, о каком и не подозревает ее муж, знатный господин, который в настоящее время испанский консул в Рио-де-Жанейро.

– Она должна сделать слезное признание и получить прощение.

– Ах, доктор, вы не знаете ее мужа. Он аристократ старой школы, настоящий кабальеро. Он не простит ее. Он найдет ее любовника и убьет его.

– Кто этот любовник?

– Никчемный парижский бонвиван, который застал ее одну в ресторане «Максим», когда она возвращалась в Англию. Они танцевали и пили много шампанского. А потом, когда она уже не могла сопротивляться, случилось худшее.

– Она красивая женщина, у нее будет красивый ребенок, разве это не заставит ее мужа смягчиться?

– Нет-нет, наоборот, доктор. Он будет думать: «Этот маленький ублюдок не мой, это вечное напоминание о грехе моей жены. Мне такое свидетельство не нужно. Я ненавижу этого ребенка».

– И точно так же он будет ненавидеть свою жену?

– О, гораздо больше, доктор. В Испании, особенно для человека его положения, это непростительный грех.

Финлей молчал. Теперь он понял причину глупой попытки англичанки обмануть его.

– Когда ваша испанская подруга возвращается к мужу?

– О! Вот в чем реальная проблема, доктор. Ее муж собирается навестить ее здесь через шесть недель.

Финлей на мгновение задумался. Ситуация была серьезная, возможно, с фатальными последствиями. Он повернулся к испанской леди, которая молча смотрела на него красивыми трагическими, умоляющими глазами.

– Ваша подруга, дорогая леди, чуть не оттолкнула меня своими глупыми попытками ввести в заблуждение на ваш счет. Но теперь я понимаю ваше истинное положение, сочувствую вам в вашей беде и хотел бы помочь. Сначала ответьте мне на жизненно важные в вашем случае вопросы. Когда вы в последний раз были со своим мужем?

– Утром первого марта.

– Накануне того дня, а может, даже утром ваш муж… занимался с вами любовью?

Она покраснела, но бесстрашно ответила:

– Да, доктор. В то самое утро. И еще накануне вечером. Ему было так грустно, что я уезжаю.

Финлей задумался. Если зачатие произошло первого марта, то ребенок должен находиться в утробе матери почти семь месяцев.

– И ваш муж собирается навестить вас?

– В октябре. Как раз перед окончанием сезона охоты.

Финлей снова задумался над датами. Надо отодвинуть приезд мужа, других вариантов не было. Через мгновение, бросив сначала взгляд на англичанку, он сказал:

– Надо устроить так, чтобы ребенок родился до приезда вашего мужа. Вы должны написать ему хорошее, длинное письмо с известием, что вы только что были у врача, который сообщил, что вы зачали первого марта и что ребенок родится в конце ноября. Затем вы должны попросить его отложить свой визит на несколько недель, так как у вас будет постельный режим в окружении врачей и медсестер и вы хотите разрешиться до его приезда. Письмо должно быть очень любящее. Вам все ясно?

– Да, доктор. Абсолютно.

– И еще одно. – Финлей посмотрел на англичанку. – Будет совершенно нецелесообразно находиться в отеле, где в это время года начнутся всевозможные празднества, оркестры, танцы, дикая ночная жизнь, а еще, – он сделал многозначительную паузу, – репортеры. Вам придется переехать в какой-нибудь особняк поблизости, где я смогу незаметно посещать вас.

– О да, доктор, я думала об этом. Но как мы можем снять такой особняк?

– Я займусь этим. Без всякой, скажем так, пользы и выгоды для себя. Надеюсь, уже сегодня вечером я смогу сообщить вам о результате. Я позвоню. – Он встал. – А теперь – до свидания! В приемной уже полно народу.

Дамы быстро ушли. Таким образом, Финлей избавил себя от всяческих излияний благодарности и смог вызвать первого из двадцати с лишним пациентов, записанных на прием.

Финлей и правда весь день был крайне занят, но, несмотря на напряженную работу, одна мысль не покидала его. Какой же он дурак, что впутался в этот семейный замес, в дилемму, которая из-за его благонамеренного вмешательства могла обернуться против него самого и привести к настоящей катастрофе в его тихой, упорядоченной и строго богобоязненной жизни. Тем не менее он пообещал, и ему не давало покоя предчувствие, что, если он не окажет разумную помощь этой красивой пациентке, ее ждет беда.

Итак, вечером после ужина, когда Джанет занялась мытьем посуды, а доктор Камерон поднялся наверх, Финлей позвонил своему другу Дугласу Бэрду. Они с женой жили в весьма уютном загородном доме на полпути к соседней долине.

– Дуг, это Финлей. Скажи, вы собираетесь зимой уехать на юг?