Дневник доктора Финлея [сборник litres]

– Ох уж этот Финлей! Я ему тут приготовила чудесный чай и его любимые лепешки с медом, а он уже понесся стремглав куда-то, и я не увижу его до вечернего приема. Ну! Не пропадать же такому прекрасному чаю – я просто сяду на кухне, разведу огонь и сама попью.

6. Аппендикс доктора Камерона

Прекрасная осенняя погода благословляла Таннохбрэ голубым небом и ярким солнцем, согревавшим ядреный прохладный воздух. Конечно, в это время года работы всегда было много, но, когда Финлей сел за отличный завтрак – овсянка и свежее молоко, а затем тосты и копченый лосось, – он почувствовал, что ему, возможно, удастся на часок после полудня заглянуть на вересковую пустошь со своим новым ружьем. Когда Джанет принесла ему вторую порцию копченого лосося, он вежливо заметил:

– Я удивлен, что доктор Камерон не явился к завтраку, ведь он любит такое утро.

– Нет, доктор Финлей, – официальным тоном ответила Джанет. – Наш шеф еще не спустился. По правде говоря, я сомневаюсь, что он вообще спустится. Когда я принесла ему утренний кофе и воду для бритья, он все еще лежал в постели, не говоря ни слова, и был в проституции.

– В прострации, конечно, дорогая Джанет, – со смехом поправил ее Финлей.

– Вам забавно, доктор Финлей. Но если бы вы его видели, то вам, думаю, было бы не до смеха.

Финлей, конечно, и не думал смеяться над недомоганием своего шефа, каким бы незначительным оно ни было. Он прекрасно понимал, что доктор Камерон необходим для их совместной врачебной практики – не только для того, чтобы брать на себя бо́льшую часть работы, но и для того, чтобы руководить, а также оказывать поддержку в принятии важных и непростых решений.

Помня об этом, Финлей, управившись со второй порцией копченой лососины и третьей чашкой кофе, поспешил наверх, в комнату шефа, ожидая застать его за бритьем – занятием, разумеется, долгим и серьезным, – с открытым лезвием в руке.

Доктор Камерон уже поднялся с постели и, хотя был немыт и небрит, пытался облачиться в свою рабочую одежду. Очевидно, что таково было его желание, но, увидев Финлея, почтенный старый доктор слегка пошатнулся и едва удержался на ногах, драматически ухватившись за большую деревянную спинку кровати.

– Нет, сэр, вы не должны вставать. Ни при каких обстоятельствах!

И, поддерживая обеими руками и тревожно всматриваясь в его лицо, Финлей уложил Камерона обратно на кровать.

– Мне очень жаль беспокоить вас, дорогой Финлей, но сегодня утром я далеко не в форме.

– У вас что-нибудь болит, сэр?

– Какие-то приступы боли внизу живота слева.

– Позвольте мне взглянуть, сэр.

Когда Финлей осторожно провел рукой по указанной области, его шеф заметно поморщился:

– Там некоторое напряжение, дружок?

Финлей осторожно прижал ладонь к его животу – в ответ дрогнула и напряглась мышца.

– Мне кажется, сэр, это аппендикс.

Страдалец испустил вздох, похожий на стон:

– Этот проклятый аппендикс беспокоит меня уже много лет.

– Вы наверняка считаете, что пора его удалить, сэр.

– Что? В такое время, как сейчас, в самый разгар сезона простуд, когда столько больных?

– Но, сэр, когда дело касается вашего здоровья…

– Неужели ты думаешь, что я сейчас, в самое напряженное время года, сдамся и слягу?

– Но, сэр…

– И переложу на твои плечи весь этот неподъемный груз – до тридцати вызовов в день к больным, да еще приемная, с утра до ночи битком набитая пациентами, а еще неотложная помощь в любое время суток! Никогда, Финлей! Уж лучше мне сразу в могилу.

Не обращая внимания на этот панегирик, Финлей достал термометр и вставил его в рот доброму доктору Камерону. Через минуту больной сам вынул его, громко вздохнул от досады и встряхнул:

– Я не покажу тебе температуру, дружок, иначе ты меня на неделю уложишь.

Финлей не ответил. Он взял термометр, вытер его носовым платком и положил обратно в футляр.

– Вы должны оставаться в постели, сэр, хотите вы этого или нет.

Затем он вынул ключ из замочной скважины, вышел, запер дверь снаружи и протянул ключ Джанет, которая, разумеется, подслушивала в коридоре, со словами:

– Джанет, дорогая, не выпускай нашего доброго доктора, пока я не вернусь с обхода. Давай ему только жидкую и легкую пищу. Я осмотрю его, когда приду. Скажи, а в приемной много народу?

– Она битком набита до самой двери, доктор. А из Андерстонской больницы только что поступило еще три вызова. Но послушайте меня, сэр, я вас не отпущу, пока вы не выпьете большую чашку крепкого горячего кофе и не съедите горячий тост с маслом. Я не даю ему остыть… – Слабый звон из комнаты больного остановил ее, и она поджала губы. – Так я и думала! Теперь целый день придется бегать вверх и вниз. Но сначала пусть подождет, пока я вас обслужу, согрею и накормлю.

Подкрепившись таким образом, Финлей вышел в переполненную приемную и почти два часа спустя отважился выскочить под холодный дождь, чтобы начать обход по вызовам. К полудню он еще не покончил с ними, но, поднажав, к половине третьего уже был дома. Его первыми словами, обращенными к Джанет, были:

– Как поживает наш больной?

– Сначала я хочу убедиться, что вы пообедаете, сэр. Я не дала еде остыть.