Дневник эльфийского сутенера (СИ)

Кархи вздрогнул и ничего не сказал. Сегодня им сильно повезло, что они остались в живых. То, что бандиты не скрывали лиц, наводило на мысль, что они намеревались перебить всех свидетелей нападения. Урр–Бах и он – простые деревенщины по сравнению с этими профессионалами. Будь главарь чуть мнительней или предусмотрительней, тролль словил бы болт сразу, чтобы покончить с проблемами в зародыше. Да и пассажиры были бы куда сговорчивей, хотя куда больше. Никто бы из них и не вякнул, вернись из леса главарь с окровавленным мечом — одним гоблом и троллем меньше.

— И как же нам быть? – спросил Кархи, разглядывая метательные ножи. Их следовало почистить от грязи и крови. Гоблин достал ветошь и принялся протирать трофеи.

— В Серазе подкараулим вечером какого-нибудь библиотекаря, чтобы наверняка смог разобрать эту писанину и попросим его перевести ее нам, — предложил Урр–Бах. — А потом уедем в Эркалон.

— Хорошо бы он нас не мог видеть, — внес поправку гоблин, которому не улыбалось наткнуться на библиотекаря в любимой пивнушке. — Как говорят гоблины, как ни велика Каэра, а со своим врагом все равно столкнемся лбами.

— Что-нибудь придумаем, — пообещал тролль. — А теперь давай определимся, кто будет первым дежурить. Если кто и полезет к эльфийке, то только ночью. До этого на нее никто открыто не нападал, значит имеем дело с вором, работающим по заказу.

— Ты первый, я — после тебя, — тут же решил Кархи, на которого внезапно напала зевота. — Ну и денек выдался! Урр–Бах, ты не забыл, сколько стоит мандолина Ситариэля Второго? Помнишь мастера, который навел нас на того эльфа с краденой мандолиной? Он ведь утверждал, что тайники в инструментах делал только второй из семейки Ситариэлей.

— За такую мандолину богачи выкладывают пятнадцать тысяч золотом.

— Ради этого стоило сегодня побегать наперегонки с бандитами! — восхищенно воскликнул гоблин, сразу забыв про сонливость.

— Может быть, хотя будь у меня выбор, я бы не рискнул. Наверное, — добавил Урр–Бах, немного помолчав.

— А может, к демонам эту книжицу? Давай я ее спалю к Рхызу, нам и мандолины хватит.

— Нет, надо выяснить до конца, с чем мы имеем дело, — не согласился тролль. — Вдруг она поможет нам в будущем? Да и пятнадцать тысяч лично тебе никто не отвалит. Вызовет стражу, сунет десятнику сотню золотых и мандолину потеряют. Или дадут сущую мелочь. Разве не этим ты занимался у Рузы Процента?

— Хорошо, уговорил, — сдался Кархи. — А вот тайником займусь я сам.

Гоблин выдрал из злосчастной книжки с описаниями лучших эльфийских поз несколько страниц, и плотно сложив их, засунул в тайник мандолины. Поставив дощечку на место до щелчка, Кархи удовлетворенно выдохнул.

— На память потомкам, — пояснил довольно гоблин Урр–Баху. — Представляешь, какой сюрприз будет для того, кто сможет открыть тайник? Заодно ознакомится с ночной культурой эльфов. Глядишь, и понравится лучше их музыки. Да и освоить куда проще.

— Ладно, спи, давай, а то я передумаю и ты будешь дежурить первым, — добродушно произнес тролль, заваливаясь на узкую не только по его меркам кровать.

— Не дождешься, — Кархи растянулся на низкой кровати и скоро тихо захрапел. Тролль придвинул стул поближе к двери и начал слушать шаги постояльцев. Скоро на этаже наступила тишина. Чуткий слух Урр–Баха уловил шаги эльфийки, но вскоре и она легла спать. Тролль провел ладонью по дубинке и улыбнулся. Теперь ему было с чем встречать вора. На конюшне постоялого дома он заметил сломанную оглоблю, которая валялась у забора. За пару медяков конюх закрыл глаза, когда тролль доламывал хозяйское имущество, споро сделав себе дубинку под свою руку. Кархи решил обойтись двумя метательными ножами, правда, Урр–Бах строго наказал не кидать их — тролль небезосновательно боялся, что от мастерства Кархи больше пострадает он, чем преступник.

Дежурство Урр–Баха прошло спокойно. Никто не крался по темному коридору и не звенел отмычками у двери напротив. Дождавшись первых петушиных криков, тролль решительно растолкал напарника и показав рукой в сторону стула, приставленного к двери, тут же завалился спать. Не успел гоблин прислушаться к беззвучию коридора, как Урр–Бах уже видел первый сон. Сновидение оказалось тревожным: то Кархи пытался разбить мандолину о башку Гримбольда, то Нирра без одежды косила полевые цветы своим тесаком и многозначительно поглядывала в сторону связанного Урр–Баха. Потом вдруг объявился драгоценный родитель и стал укорять неблагодарного сына за дешевые подарки родне. В общем, тролль спал беспокойно, что сильно раздражало Кархи, который к своему удивлению неплохо выспался и теперь был вынужден слушать беспокойное бормотание друга во сне.

Свеча в комнате не горела, чтобы глаза на всякий случай привыкли к темноте. Слабый свет луны из крошечного окошка, то и дело пропадающий  из-за набегающих облаков, был бессилен осветить темную и в яркий солнечный день каморку. Кархи стало скучно. Слушать стрекот цикад и сверчков с улицы было не интересно, как и наблюдать за неспокойным сном тролля.