Дневник Евы Хейман

Вы ведь знаете, что в последний день, когда я пришла в гетто, Евочка отдала мне свой дневник и сказала: «Берегите его, Маришка, так же, как Манди. И не плачьте, Маришка, я еще вернусь, я выдержу, ведь вы, Маришка, знаете, какая я сильная». Конечно, я очень плакала, а эта чудесная девочка меня же еще и утешала: «Не грустите, вернетесь вы к нам, вот увидите, и я опять буду вам читать «”Сыновья человека с каменным сердцем”».

Мадам Фридлендер не знает, что стало с Евочкой, а я каждый день молилась Богу всемилостивому, чтобы он привел девочку домой. И каждый день хожу в бюро депортированных, вдруг будут какие-нибудь вести о ней.

Слыхала я, вы собираетесь в Варад. В самом деле, приезжайте, ведь просто ужасно, что тут делается. Каждый раз, как прохожу мимо аптеки и вижу там чужих людей, прямо хочется их придушить. Есть тут один старый аптекарь, точно такой же седой, как господин Рац, – так вот, когда увидела я эти седые волосы и белый халат, стала в двери и говорю себе: Маришка, или тебе снится, или ты с ума сошла, ведь это – господин аптекарь Рац, с аптечными весами в руке, и госпожа Рац тоже там, пилюли раскладывает по коробочкам в задней комнате. Потом вдруг этот старик аптекарь идет к двери, и я вижу, что не сон это, к сожалению, и я вовсе не сошла с ума, хотя такое не было бы чудом!

А в доме вашем живет семья того жандарма, вы ведь знаете, они еще тогда вселились, когда вас увезли в гетто, конечно, потом они куда-то исчезли. Слыхала я, что они всю мебель и вообще все, что там было, погрузили на подводу и увезли в Пешт.

Дом потом долго стоял пустой, я какое-то время не ходила туда, потому что болела, пару недель лежала. Когда выздоровела, первым делом пошла к вашему дому – и вижу, двери открыты настежь. Вошла я, и вижу, вельможная барыня, что паркет снят, ручки на дверях оторваны, в ванной комнате ни ванны, ни умывальника нет, дальше и перечислять не хочу. Ничего во всем доме не осталось, только в кухне, на полу, валяются какие-то фотокарточки, да и те разорваны в клочья.

Знаю, очень вы огорчитесь, вельможная барыня, когда приедете, потому что некуда вам будет податься. Я все-таки вам написала, хотя бы затем, чтобы сказать: приходите, пожалуйста, жить ко мне, на улице Кёрёш, номер 7, у меня нормальная квартира, комната с кухней. Если вы будете здесь, я буду спать в кухне, комната же – хорошая, чистая, там вам будет нормально. А дневник Евы и те несколько фотокарточек – все это у меня, ну, и клетка, потому что Манди, бедняжечка, еще в прошлом году померла.