Дневник Евы Хейман

Опять мы со страхом ждали, когда дойдет до нашего дома очередь и кого-нибудь уведут в «Дреер», боялись почти так же, как в те дни, когда ждали, чтобы нас увезли в гетто. И вот сегодня туда отправили весь дом, то есть мужчин и тех женщин, у которых нет мужей или мужья не здесь. Аги тоже ушла, вместе с дедушкой, дядей Банди Кечкемети и старым Люстигом. Утром она пыталась объяснить жандарму, который пришел за ними, что ее муж в лазарете, и вообще он не из Варада, но ничего не помогло. Заткнись, заорал на нее жандарм, если мужа нет, ты пойдешь, таков приказ, марш. Они ушли рано утром; мне казалось, каждая минута тянется целый год. Марица, тетя Клари и тетя Лили Мартон целый день утешали меня: вот увидишь, Аги они бить не станут, говорили они, потому что Аги не из Варада, а дедушка просто скажет им, что драгоценности находятся у Юсти, и тогда они Юсти позовут в гетто, чтобы она сказала им всю правду. Так они уже и с другими поступали; или жандармы поедут на хутор и заберут у Юсти драгоценности. Да что мне эти драгоценности, отвечала я им! Главное, что Аги, бедняжка, еще такая слабая после операции, да и дедушка ослабел, потому что все время голодный, не хватает нам теперь фасоли на всех, а чего-то другого, что могла добыть Аги, все меньше, и теперь я ужасно жалею, что мы с Марицей так по-свински поступили, когда в углу сада съели то, что полагалось дедушке. К вечеру жандармы пришли из «Дреера» за одеялами, сказали, что все останутся там на ночь, потому что «не желают раскалываться, сволочи», как объяснил один жандарм с мерзкой рожей, пускай ночью подумают! Тетя Клари и Марица тоже очень испугались: ведь дядя Банди тоже сейчас там, значит, он тоже не «раскололся». Выходит, Дневничок, они не хотят признаваться, куда дели свои ценные вещи. Вот и вечер кончается, сегодня я даже голода не чувствую, хотя Аги, бедняжка, не смогла ничего принести из лазарета. Правда, я сейчас все равно не могла бы есть. Вот папа идет, не могу писать дальше.

29 мая 1944 года

Ну вот, Дневничок, кажется, всему конец! Гетто разделили на несколько секторов, и всех куда-то увозят. Аги и дедушка все-таки не остались на ночь в «Дреере», какой-то жандарм в штатском пожалел Аги, но я не знаю, что там было. Аги как раз начала рассказывать, и тут мы узнали, что всех нас собираются увозить. Аги побежала в лазарет за дядей Белой, чтобы привести его к нам, потому что она хочет, чтобы мы все были вместе.

30 мая 1944 года