Дневник историка (2015–2018)

В СМИ с утра до поздней ночи на разные лады обсуждают ситуацию с голосованием в Англии о выходе из ЕС. Аналитики считают, что для реального осуществления «развода» с ЕС потребуются годы. У нас в 1991 г. Россия «развелась» с союзными республиками, тогдашнее политическое руководство не посчиталось с мнением большинства, проголосовавшего на референдуме за сохранение СССР. Вот конкретный пример различного подхода к решению проблем между ответственными людьми и бесшабашными. Умом Россию не понять… Последний трагический случай на Сямозере в Карелии – убедительное тому доказательство. Не менее удивительно, что после каждого очередного трагического случая начинаются проверки, хотя их следует делать планомерно, чтобы предотвратить саму возможность подобных инцидентов. Задним умом наш человек крепок.

28 июня

Тяжелый день. В ИРИ было четыре заседания: конкурсная комиссия, первое и второе заседания у Петрова по проекту РГНФ, заседание Центра, на котором обсуждали плановую монографию Н. Г. Королевой. На заседаниях по проекту, как всегда, мои недоброжелатели критиковали курируемый мной раздел. Разумеется, больше всего досталось мне. Раздел Кирилла критиковали, но поменьше. По большей части критика для критики, а не для выяснения сути проблем. Но Бог им судья.

Заседание Центра прошло оперативно, рукопись Надежды Георгиевны рекомендовали для обсуждения в Ученом совете.

После возвращения домой звонил Савельеву и Ерофееву, сообщил им замечания относительно их текста и сроки окончательной их доработки и сдачи. Что касается конкурсной комиссии, то отобрали кандидатуры для зачисления на работу в ИРИ. На мой взгляд, руководители центров должны сами искать и отбирать кандидатуры, а затем предлагать их на рассмотрение конкурсной комиссии. В противном случае это напоминает известное выражение о покупке кота в мешке. Примат количественных показателей рано или поздно нас погубит. Чтобы стать настоящим исследователем в области истории, нужно не только обладать широтой взглядов на развитие исторического процесса, но, образно говоря, прожить долгую жизнь.

Перед отпуском сдал пост Н. В. Черниковой, которая в случае необходимости мастерски разрулит все проблемы.

Вчера смотрел два матча ⅛ финала по футболу. Великолепно играла Исландия, которая вышибла Англию. Вот у кого следовало бы нам поучиться мастерству и упорству. Английский тренер сразу же ушел в отставку. Наш Слуцкий продолжает раздумывать.

29 июня

Размышляя о вчерашнем обсуждении наших разделов по петровскому проекту, пришел к выводу, что моим недоброжелателям, видимо, следовало бы уяснить следующие моменты.

Во-первых, революция 1917 г., как и любая другая революция, является одним из вариантов (или методов) разрешения накопившегося комплекса разноуровневых противоречий, которые по тем или иным причинам не мог (или не захотел) разрешить существующий режим. В России таких противоречий за весь пореформенный период было накоплено множество. Первая мировая война не являлась их первопричиной, она их только обнажила.

Во-вторых, на протяжении пореформенного периода различными общественно-политическими силами разрабатывались и предлагались разные модели преобразования страны – консервативная, либеральная, социалистическая. Эти модели, соответственно, предполагали разные методы их реализации. Революция 1917 г. показала исчерпанность консервативной модели и, следовательно, бессилие разделявших и поддерживавших ее общественно-политических сил, которые вынуждены были покинуть политическую сцену. Одновременно революция 1917 г. показала, что либеральная модель, рассчитанная на сравнительно длительный период эволюционных демократических преобразований, не устраивала представителей социалистической модели, которые на протяжении уже многих лет вели конкурентную идейно-политическую борьбу с либералами. Умеренное крыло этих представителей, соглашаясь на участие в коалиционном правительстве, рассчитывали на то, что им так или иначе, в том числе используя давление Советов и других общественных демократических организаций, удастся вынудить либералов пойти на значительные уступки. Однако радикальное крыло социалистов продолжало настаивать на «углублении» революции, предъявляя правительству все более и более экстремистские требования. При этом оно сознательно провоцировало экстремистские настроения маргинальных социальных слоев, выдвигая ультрарадикальные лозунги и предлагая крайние методы, в том числе вооруженные.

В-третьих, едва ли нужно специально доказывать (а это, к сожалению, приходится делать), что ведущими акторами революционного процесса 1917 г. являлись именно политические партии («мозговые центры»), каждая из которых исходила из собственной системы мировоззренческих представлений. Игнорирование этого непреложного факта означает полное непонимание революционного процесса в 1917 г., что и продемонстрировали мои оппоненты.